Эфириус. Восхождение

– Не ожидала, что ты игрок, Кара. Но я сажусь за один стол только с теми, кто ставит на кон то, что и вправду имеет. А ты в отчаянии и потому предлагаешь пустышку, – насмешливо сказала она и направилась к своему кавалеру, который отдавал указания стражам. По дороге бросила Шону: – За тобой должок, милый! – И расхохоталась, словно безумная.

А я поняла, что у госпожи Мартинез всё было схвачено. При необходимости она выйдет замуж за Джозефа Черлиина, согласится стать шпионкой Штольцберга, украдёт или заставит кого-то из более одарённых коллег сделать ей ценный проект, но никогда не отправится на рудники.

– Карина, здесь небезопасно. – Шон шагнул мне навстречу. – Давай…

– Двуличный мерзавец! – прошипела я ему на ухо и разъярённой фурией вылетела в зал.

– Кара, постойте! Вы целы?! – крикнул мне в спину Йен. – Но я уже бежала по лазурным ступенькам на второй этаж охваченного паникой ресторана, чтобы забрать свою сумочку. – Давайте я отвезу вас домой!

И когда мы уже сидели в салоне его карлёта, господин Шульте тихо спросил:

– А как обстоят дела с вашим проектом, Кара?

Я привычно натянула улыбку и тихо сказала:

– Отлично.

Глава 17 Ход конём

Тьма, будто гигантский кальмар, стиснула в своих щупальцах Либрум. Тот ощетинился сияющей люминесценцией, выстрелил фейерверками, защищаясь, обозначая себя для спасительного рассвета. Но тот не спешил. Его черёд наступит нескоро. А пока…

Шон курил фантазийную сигару, откинувшись на спинку кресла лазурного кабриолёта, и задумчиво смотрел в ночное беззвёздное небо, будто оно могло подсказать решение терзавшей его задачи. Так много вариантов, и ни одного подходящего!

Внезапно за его спиной раздался рык мотора, звук рассекаемого железными крыльями воздуха – и ещё один карлёт приземлился на крыше.

Шон не обернулся. Но он знал, что карлёт-чужак был чёрного цвета, блестящий и дорогой. При желании он мог бы даже вспомнить его номер, но желания такого не возникало.

Хлопнула дверца. Послышались мягкие уверенные шаги. Шон с наслаждением в последний раз затянулся и развеял сигару. Покинул салон, парой неспешных движений оправил костюм и подошёл к владельцу чёрной крылатой машины.

– Думал, ты разорвёшь меня на куски из-за встречи с госпожой Грант, – весело произнёс Йен.

Шон окинул своего соперника внимательным взглядом и ухмыльнулся.

– Такая мысль возникала. Но я передумал.

– Шон, ты мой друг, поэтому я не хочу, чтобы между нами возникли недомолвки. Мне нравится Кара. Я не делал ей никаких намёков, пока вы были вместе. Но теперь, после вашего расставания, считаю, что вправе предложить ей встречаться.

– Тебе нужно моё разрешение? – издевательски уточнил Шон.

– Нет. Но я хочу знать, это как-то отразится на «Либрум индастрис»?

Шон задумался.

– Не беспокойся, Йен, – наконец ответил он, – мстить я не стану. Не имею привычки смешивать работу и личное. – Господин Шульте, несмотря на внешне невозмутимый вид, взбодрился. – Но я не стану скрывать от тебя, Йен, что желаю вернуть Карину. Последнее слово остаётся за дамой. Но если ты действительно хочешь её заполучить, то тебе придётся предложить ей то, чего у меня нет. Сам понимаешь, легко я Карину тебе не отдам.

– Понимаю, – согласился Йен и замолчал.

Повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь приглушённым пиканьем светофоров, какой-то едва различимой музыки и рычаньем моторов. Либрум не спал.

– Из-за чего вы с ней расстались? – наконец спросил Йен.

– А она что сказала?

– Непримиримые творческие разногласия. – Шон покачал головой и мысленно пожалел, что развеял сигару. – А твоя версия?

– Глупое недоразумение. Будь я лет на десять моложе, наверное, сейчас протирал бы штаны, ползая перед ней на коленях с букетом цветов. Но теперь, сам понимаешь, статус не позволяет.

Йен рассмеялся.

– Брось, Шон, дело не только в этом. Но лезть к тебе в душу не стану.

– Благодарю.

– Да, ты умеешь одним словом поставить на место… Мой отец всегда говорил, что надо держать ухо востро с «этим стервецом». Жаль, мы не познакомились раньше. Тогда, когда ты только попал в Эдем.

– Взаимно. Либрум бы пал под натиском такой дружбы.

Йен усмехнулся и сел в свой карлёт. Махнул на прощание рукой и растворился в ночи. А Шон снова создал себе любимую кубинскую сигару и с наслаждением её раскурил. Минуту, а может, и две, он стоял, привалившись спиной к лазурному кабриолёту, неспешно затягивался и думал о последствиях разговора с Йеном, а потом уютную тишину ночи разорвал насмешливый мелодичный голос:

– Я бы не поверила ни одному твоему слову, милый, если бы ты так улыбался мне.

Он выдохнул колечко дыма, которое потонуло в сгустившейся вокруг него тьме, после чего ответил:

– Потому что ты слишком умна, Лана.

Она усмехнулась. Тень, что появилась справа от Шона, почернела, стала более плотной, почти осязаемой, и из неё выступила Лана Мартинез. Такая же опасная и такая же соблазнительная, как и в «Лагуне».

– Заметил, что за нашим золотым мальчиком ведётся слежка? – лениво спросила она. Забрала у Шона сигару и с наслаждением затянулась.

– Да, но тебе не стоит лезть в это дело.

– Почему?