Эфирные археологи

— Нет, Танг был нанят, когда уже не состоял на службе у дома, — разрушил я её предположения. — Но ты права, с домами мы связаны…

— Расскажешь?

— Как только покинем скалу, — уточнил я. — Всем всё расскажем.

Девушка удовлетворённо кивнула, доставая из куртки какое-то небольшое устройство, и сразу же поставила его рядом со штурвалом.

— Тревожник. Редкая штучка, досталась мне по наследству! — пояснила она. — Если впереди какое-то опасное явление природы, показывает вот тут — в стеклянном шаре, что там нас ждёт. Не против?

— Пускай стоит, конечно… — согласился я, подумав, что ещё не отказался бы от барометра, тахометра и альтиметра в придачу, а то всё определять на глазок приходится.

Самое смешное, что аналоги в этом мире были — но настолько дорогие, что только зубами скрипеть оставалось. Тут уж приходилось выбирать: либо устройство, либо обучение логосам…

Вскоре проснулись все остальные члены нашего экипажа, и дирижабль ожил. Братья, подгоняемые Кесаном, кинулись готовить завтрак на всех. Араэле зашла в кают-компанию, налила травяной настой и тут же скрылась в своей каюте. В логос-отсеке послышалось активное шевеление, когда Рубари в который уже раз пошёл проверять все узлы, чтобы не ударить в грязь лицом перед новым офицером.

Впрочем, Шиф пришёл с опозданием, как будто так и должно быть, поэтому сразу испортил впечатление «очень знающего профессионала» — профессионалы приходят вовремя или вообще заранее, как Илен и Вера. Впрочем, тыкать опозданием ему никто не стал, потому что от него примерно такого поведения все и ожидали.

После того, как я показал Шифу его каюту, Рубари забрал его вниз — показывать своё хозяйство. И вернулись они только к завтраку с довольными мордами — спелись, похоже.

Араэле завтракала у себя в каюте, а все остальные уселись за еду в кают-компании. После завтрака я отправил братьев помогать Илену, а сам вышел в город и направился искать магазин с картами. И даже нашёл его — и закупился всем необходимым, но по возвращении получил нагоняй от Танга, который объяснил мне, что нормальные капитаны не ходят в одиночестве. Уж на Сканде-то точно…

— Ты — центр команды, Фант! — упрекнул он меня, сделав лицо заботливой бабушки. — А значит, ты не можешь просто взять и выйти!

— Почему? — удивился я. — Я ведь не какая-то «просто ужас какая важная шишка»!..

— Ты — важная шишка! — не согласился Танг. — Вокруг тебя на «Мэлоннеле» всё вертится, и именно к тебе все подходят с вопросами и пожеланиями. Знаешь, как проще всего лишить дирижабль подвижности и скорострельности в бою? Убить капитана! Ты, кстати, привязан на Сканде?

— Нет.

— Вот и представь: тебя убили, мы летим к ближайшей точке твоего возрождения, а тут начинается бой. Всё… Мы не победим. Так что будь добр, кэп — выходи теперь только с сопровождением!

— Ладно-ладно… — проворчал я.

Я хоть и был недоволен ограничением своей свободы, но вынужден был согласиться, что вообще-то Танг прав. Нельзя было оставлять свою резко выросшую команду без капитана, а самому ходить в гордом одиночестве. В итоге, с Тангом я договорился, что если выхожу, то иду к нему и получаю себе людей в сопровождение. Правда, стало мне от этого слегка тоскливо — и даже сразу захотелось вернуть те славные времена, когда ни перед кем не надо было отчитываться… Груз ответственности, растак его и разэдак!..

Ближе к вечеру, в оговорённое время, мы всё с тем же Тангом (который единственный не смог найти себе отмазку) выдвинулись забирать матросов в гостиный дом. Окрок махнул нам рукой на угол своего кабака, где уже сидел боцман и ещё пять человек с небольшими узелками личных вещей.

— Скоро все подтянутся, кэп! — сообщил мне Луп. — Уже всех обошёл!

— Отлично! — похвалил его я. — Как придём, сразу размещайтесь и идите к карго!

— К Илену? Да, он тоже это говорил, — подтвердил боцман.

Через пять минут собрались уже все, и наша процессия потянулась к дирижаблю. По пути Танг старательно опрашивал матросов на предмет боевых умений и прочего, а те, к его вящему удовольствию, довольно охотно отвечали.

Дирижабль окончательно ожил и зашумел. Я провёл Лупа по нашему хозяйству и показал ему, что и как устроено, а ещё познакомил поближе с Рубари и Кесаном. А наш пожилой артиллерист, которого звали Канго, осмотрел все орудия и попросил выдвинуть каждое. Я показал, в какой каюте у нас сидят временные заключённые — и строго-настрого запретил её открывать. Как только Луп и Канго разобрались со всеми своими обязанностями, то немедленно забрали новых матросов и повели всё показывать. Ну а братьев, всех втроём, мы хотели отправить готовить, но, поглядев на них и поцокав языком, боцман выбрал одного из матросов и послал на камбуз его.