Егерь императрицы. Гвардия, вперёд!

— Ваше высокопревосходительство, полк гвардейских егерей прибыл в ваше распоряжение! — вытянулся перед полководцем Лёшка. — Докладывает бригадир лейб-гвардии Егоров!

— Не усидел в столицах, Алексей?! — подскочил к нему генерал. — Соколика-то на простор тянет?! И правильно! И нечего там егерям гвардейский плац топтать! Тут для них самое дело! А мне-то казаки докладывают — с севера войска к нам идут! В Кобрине по полякам ударить, дескать, помогли! Я уж, грешным делом, подумал, что это Репнин наконец-то генерала Дерфельдена ко мне на подмогу прислал. А это, оказывается, ты! Сколько всего в полку людей?

— Полторы тысячи при мне, ваше высокопревосходительство, — доложил Егоров. — Ещё полтысячи далеко позади с обозом идут. К нам казаки секунд-майора Грекова у Минска примкнули, количеством в восемь сотен сабель. Направлялись они к генералу Кноррингу под Вильно. А я вот подумал — коли вы совсем рядом, так они ведь и вовсе не лишними вам будут? Это ведь когда они ещё к Вильно попадут?

— Всё правильно сделал, бригадир! — воскликнул обрадованный Суворов. — Нам усиление сейчас ох как нужно! Перед дивизией более двадцати тысяч неприятеля сейчас стоит. А ведь дальше и вовсе сама Варшава! Переподчиню полк Грекова себе. Полномочия на то от фельдмаршала Румянцева у меня имеются. Итого, к моим десяти тысячам прибавляются ещё две, — проговорил он. — Хорошее дело! Отсиживаться тут в Кобрине я не намерен, Егоров. По сведеньям, добытым у пленных, генерал Сераковский со своим войском занимает оборонительную позицию при деревне Крупчицы к западу от Кобрина. Со слов пленных, она у него весьма крепкая, опирается на заболоченную местность и на протяжённую речку Тростяницу. Свои же войска Сераковский расположил за рекой на высотах. Пока мои люди отдыхают, к Крупчицам высланы казачьи дозоры, которым я поставил задачу разведать броды и те места, где можно пройти болота. Думаю, что к ночи у меня уже будет представление, как надобно строить баталию. Пока же даю всем своим войскам передышку, ибо они безо всякой остановки огромный путь пробежали. Да и вы, небось, тоже изрядно притомились, из Санкт-Петербурга сюда следуя?

— Так точно, есть немного, Александр Васильевич, — не стал отрицать очевидного Алексей. — Чтобы скорость марша увеличить, пришлось обозы оставить, с собой только лишь вьючных коней с самым необходимым гнали. На сухарях последнюю неделю свой порцион строили.

— Ничего, бригадир, здесь в Кобрине приличный провиантский магазин у поляков мы взяли. Он хоть и невелик для целого войска, но, однако же, весьма неплохо снабжённый. Так что времени на заготовление продовольствия и фуража мы терять не будем. Присылайте своих людей. Всё вам сполна выделим. Отдыхайте пока, и завтра поутру, когда будет понимание, как стоят поляки, я поставлю вам свою задачу.

— Слушаюсь! — вскинул руку к головному убору Алексей.

— Сыпь, сыпь, не жалей! — крикнул Плахин, встряхивая мешок с очищенной дроблёной пшеницей. — Ну чего ты? Тут едва ли в мешке пуд будет!

— Да какой там пуд?! Зенки-то разуй, капрал! — взрыкнул стоящий рядом с двумя интендантскими солдатами каптенармус. — Тут уже скоро под самую горловину крупы будет! Целых три пуда точно в мешок насыпали. Как тащить будете? Ведь брюхо надорвёте!

— А ты за наше брюхо не переживай, дядька! — хмыкнул Семён. — Мы за него как раз сейчас сами радеем. Давай ещё один мешок, Игнатка! — махнул он рукой Комову. — Ну чего ты телишься? Видишь, какой господин каптенармус тут добрый?

— Куда, куда ещё мешок?! — закричал тот. — Ироды! Лишь бы себе нахапать! Другим ведь ничего не останется! Вы чего это, уже третий вам на роту! Ежели вы гвардия, так что, и других можно объедать?! Я вам тогда хлебов и топлёного сала вдвое меньше выдам!

— Вот ты на святое сейчас покусился, дядька! — покачал укоризненно головой Плахин. — Это как же тебе не совестно только такое говорить-то, а? Мы две недели хлеба не жрамши, всё на одних сухарях из Минска протопали, лишь бы к вам сюда на выручку поспеть!

— Протопали они, — проворчал интендантский. — Ладно, давай, подставляй свой мешок. Только, чур, половину туда сыпанём! И так вон с избытком всё вам даём.

— Ну вот, другое дело, — улыбнулся егерский капрал, наблюдая, как его солдаты пересыпают содержимое огромного куля в провиантский мешок. — Сало-то хоть не прогорклое, дядька?

— А ежели я скажу, что прогоркло, чего же тогда, в котлы его класть не будете? — спросил тот ехидно. — Да не бои-ись, доброе сало, паны для себя расстарались. Хлеб только вот пшеничный, извиняйте, братцы. Ржаного, чёрного, как у нас, тут у ляхов в запасах не было.

Глава 7. Конец корпуса генерала Сераковского

На следующий день войсковые колонны пошли по Варшавской дороге в сторону Бреста. Бивуак для ночёвки разбили в пяти верстах от села Крупчицы, где уже стояли поляки.

От русского лагеря тянуло дымами. В воздухе витал запах съестного. Поужинав, роты и эскадроны устраивались на ночёвку. Перекрикивались караульные. В сторону Буга уходили конные дозоры казаков.