Египетские сказки

Однако тем временем, как случилось это, Миннэмэи приближался по реке со своими сорока вооруженными телохранителями, с своими девятью тысячами Эфиопов из Мэроэ, со своими оруженосцами, с собаками своими из Кхазиру, и ратники из области Фив следовали за ним, и река была слишком узкой для людей в ладьях, и побережный откос слишком узок для конницы. Когда он прибыл к озеру Газели, установили сходни для быка воителей, Миннэмэи, сына Инароса, царевича Элефантины, возле ладьи Тахоса, вождя воинств области Мэндэса, и возле его воинского челна. Миннэмэи воскликнул: «Именем Хнуму, владыки Элефантины, бога великого, моего бога! Так вот почему призывал я тебя, узреть панцирь моего отца, Озириса-Инароса, дабы я стал орудием его замысла!» Миннэмэи надел свою кольчугу и свои доспехи, и дружина, что была с ним, последовала за ним. Он пошел на ладью Тахоса, сына Анкгору, и он встретил девять тысяч вооруженных ратников, что охраняли панцирь Озириса-Инароса. Миннэмэи устремился на них. Тот, кто стоял там, готовый к бою, битвенное место его стало ему местом сна; тот, кто стоял там, готовый к схватке, обрел схватку эту на дозоре своем; тот, кто любил резню, упился он ею сполна, ибо Миннэмэи расточал гибель и истребление средь них. Потом он поставил вооруженных стражей на палубе ладьи Тахоса, сына Анкгору, дабы не допустить никого на свете проникнуть туда. Тахос противился как мог, но он уступил наконец, и Миннэмэи преследовал его со своими Эфиопами и со своими собаками из Кхазиру. Дети Инароса устремились вместе с ним, и они овладели панцирем.

После сего они перенесли в Солнцеград панцирь Озириса, царственного Инароса, и они возложили его в место, где был он ранее. И чада царственного Инароса ликовали весьма, также и дружина области Солнцеграда, и пошли к царю, и они сказали: «Великий наш господин, вооружись писалом и начертай повесть великой войны, что была в Египте по причине панциря Озириса, царственного нашего Инароса, равно и битв, которые вел Пэму-младший, дабы завоевать его обратно, и то, что свершил он в Египте, с царевичами и дружиной, что в областях и городах, потом повели иссечь это на каменной плите, которую ты воздвигнешь во храме Солнцеграда».

И царь Пэтубастис сделал, как сказали они.