Египетский манускрипт

Случалось ему заезжать в окрестные деревни; седока на невиданном механизме встречали испуганные крики и заполошный собачий лай. Пару раз Николка едва избежал близкого знакомства с собачьими клыками: все окрестные жучки и полканы, увидев велосипедиста, считали своим долгом кинуться в погоню и долго преследовать машину, стараясь разорвать штаны храброго «спортсмэна». Как тут было не вспомнить продавца из оружейной лавки, который пытался всучить им с Иваном «велодог» – особый вид карманного револьвера, из которого европейским поклонникам двухколесного транспорта предлагалось отстреливаться от уличных собак.

Тогда Николка посмеивался – а сейчас он откровенно жалел, что в его кармане нет такой полезной вещи. Он, конечно, не стал бы убивать назойливых барбосок, но распугать стрельбой – это совсем другое дело!

Так что Николка целыми днями не слезал с велосипеда, исколесив все вокруг на десяток. Он так окреп и теперь мог бы, пожалуй, доехать и до Москвы. Дачные мальчишки люто завидовали счастливчику; велосипед сделал его отшельником среди сверстников, приучив проводить время наедине с собой – и скоростью.

Случались и забавные происшествия – как-то Николка, отъехав от Перловки версты на четыре, встретил группу из трех бициклистов в нарядных спортивных костюмах: барышня на трехколеске точь-в-точь такой как та, а которую Ваня врезался во время пикника в Петровском парке; молодой человек в шляпе-канотье и с щегольскими усиками на невероятной высоты «пенни-фартинге»[67]; и еще один, на машине более привычного Николке облика. Присмотревшись, мальчик рассмеялся – перед ним был один из владельцев тех велосипедов, которые Олег Иванович сбывал московским спротсмэнам ещё перед отъездом.

Мальчик увидел эту троицу издали; бициклисты неторопливо ползли по песчаной дороге у подножия пологого холма, на который Николка только что поднялся, чтобы скатиться с ветерком. Собственно, из-за холмика он сюда и приехал: травянистый склон был очень удобен для стремительного спуска, а песчаная почва обещала, в случае чего, мягкое падение.

Николка подпустил бициклистов поближе – и слетел вниз, прямо у них под носом, завершив спуск молодецким прыжком через канаву. Он уже он так научился владеть машиной, что позволял себе и не такие трюки…

Приземлившись, мальчик с разворотом, затормозил и сделал ручкой ошеломленным франтам – те смотрели на невесть откуда взявшегося лихача, как на заморского зверя обезьяна…

По вечерам Овчинниковы собирались на веранде, за самоваром; иногда к ним присоединялись Выбеговы. Разговоры за чаем велись самые разные; Варенька с Мариной взяли моду подкалывать Николку и, пока кто-то из взрослых не вступался за мальчика, успевали довести его до белого каления. Особо старалась Марина; Варенька Русакова относилась к Николке наоборот, весьма доброжелательно – во всяком случае, когда была одна, без подружки. Тогда она расспрашивала его об Иване, интересуясь, нет ли о путешественниках известий.

Николка, признаться, и сам беспокоился, но всякий раз солидно объяснял надоедливой барышне про то, как долго идет почта из Триполи, да еще надо, чтобы оно попало к консулу, да ещё… он даже рассказал, что успел отправить в Триполи письмо на имя господина Семёнова, гражданина Северо-Американских Соединенных Штатов.

Письмо он послал – на следующий день после достопамятного происшествия со взрывом и погоней. И в конверт, кроме бумажного листка, на котором был только всякий ничего не значащий вздор, был вложен крошечный квадратик «карты памяти» подробным видео-посланием.

Николка прихватил в Перловку и ноутбук – бездонное хранилище фильмов, игр, книг. И каждую ночь в невероятный мир будущего. Однако же – дачный воздух и дальние прогулки делали свое дело – Николка все чаще засыпал, только успев добраться до постели, и просыпался уже поздним утром, когда все в доме были на ногах. Включать удивительную машинку днем он не решался – и без того, Маринка, не забывшая майское ещё происшествие с Кувшиновым и перечным аэрозолем, нет-нет да и косилась на кузена с подозрением. К удивлению Николки, расспросов она не возобновляла; однако ж мальчик, в любую минуту ожидая подвоха, предпочитал лишний раз поберечься, чем рисковать разоблачением.

Однажды, снова вспомнив о схватке с коварным бельгийцем, Николка спросил у Василия Петровича: что это за страна такая, Бельгия, и что за люди там живут? Нет, он не прогуливал уроки в географии и знал все, что полагалось знать гимназисту. Но – Бельгии в учебнике было посвящено лишь несколько строк, которые, ровным счетом ничего ему не говорили.