Египетский роман

Было решено, что Сара, жена Йуды, сошьет им нательные кошели – каждому, включая младенцев. На кошелях малышей будут вышиты птенцы, чтобы те всегда помнили, что происходят из состоятельной семьи и что их любили.

Ведь невозможно предсказать, думала она, что с ними произойдет после того, как они покинут Торре-де-Мормохон. В самом деле, она поступила мудро и предусмотрительно. В конце концов, именно малыши оказались в хороших семьях. Что же до взрослых, не раз случалось так, что один из Кастилей опустошал сшитый Сарой кожаный кошель другого, как только тот отдавал душу Творцу.

Итак, Кастили пустились в путь, забрав все, что было возможно увезти. Они двинулись сначала на север, а потом на запад, в Португалию, вместе с другими евреями, надеявшимися на убежище в Португалии. Но вскоре выяснилось, что они были наивны, что надежда влиться в еврейские общины Португалии была химерой. Португальцам хватало своих евреев, им не требовались новые «смутьяны». Кастили были поражены тем, как небрежно с ними обходились португальские власти, будто не понимая, что к ним явился не какой-то сброд, а уважаемые люди, в частности мастер, владеющий секретами производства одного из лучших на всем полуострове сортов твердого мыла.

Они оказались ненужным балластом, париями, которых надо изолировать. Для них организовали лагеря, условия жизни – хуже некуда. Многие погибли от эпидемий, среди них и рабби Ицхак Абуав. Сара тоже чуть не умерла в лагере беженцев, но выжила. Ее муж и трое детей: близнецы Нисим и Натан и старшая дочь Эстер – переболели, но выздоровели.

Вскоре португальские власти уступили давлению жителей страны и посадили уцелевших беженцев на двадцать пять больших кораблей, которые должны были увезти их как можно дальше от Португалии.

Хроники сохранили трагические истории. Капитаны некоторых кораблей были столь жестоки, что, не внемля мольбам несчастных, высаживали их в пустынях Северной Африки и на находящихся в стороне от морских путей островах. Детей и женщин похищали и продавали в рабство.

Один из кораблей, переполненный измученными и тощими, как скелеты, евреями, прибыл в Малагу. На нем была семья Йуды и Сары. Разумеется, евреям не дали высадиться на берег. Их заставляли креститься. Каждый день на корабль поднимался священник и спрашивал евреев, готовы ли они уже принять таинство. Измученный и голодный человек сначала говорит: нет-нет, – а потом: да. Капитан сделал Йуде и Саре предложение, от которого они не могли отказаться: продать ему свою дочь Эстер за умеренную, не слишком большую, но и не чересчур маленькую сумму. Это было наименьшим злом, потому что им оставляли близнецов, Нисима и Натана. В отчаянии они согласились по просьбе самой Эстер, которая, не противясь, покорилась судьбе. Вскоре ее перепродали по более высокой цене, ведь она была здорова и к тому же хороша собой.

Когда Саре пришлось расстаться с дочерью, она за одну ночь совершенно поседела. Наутро ее лицо покрылось глубокими, скорбными морщинами. Йуда говорил ей, что их дочь святая и принесла себя в жертву ради семьи, а это равнозначно мученичеству, но Сара не могла утешиться.

Через два дня родители и близнецы сдались и приняли христианство. Они вернулись в любимый Торре-де-Мормохон и выкупили немалую долю проданного имущества – в значительной мере благодаря деньгам, полученным за Эстер.

Городской священник Оноретто де Мендоса радушно принял блудных сыновей, хоть такое милосердие и не соответствовало духу времени и руководящим указаниям инквизиции. Де Мендоса являл просвещенную терпимость к насильственно обращенным, потому что понимал: Рим не в один день строился. Он требовал от них присутствия на воскресной мессе и соблюдения всех обрядов, но не приходил на дом проверять, действительно ли они стали христианами. Он исходил из того, что, если взять их в оборот, этот процесс продлится одно поколение, а если оставить в покое – два, и потому не видел смысла портить людям жизнь.

Де Мендоса очень помог семье в переговорах о возвращении мастерской и полей. Сумма, которую им пришлось заплатить, была лишь немногим выше той, что они получили при продаже. Их просторным домом завладела Бонита, вдова с пятью сыновьями. Бонита согласилась переехать, когда священник пообещал ей благое будущее и после смерти, и в бренном мире.

Иуда хотел посвятить близнецов в тайны производства мыла, но Сара не соглашалась. Она хотела, чтобы сыновья все время были с ней в доме, потому что боялась оставаться одна. Этот страх был ей раньше неведом, он охватил ее лишь после возвращения.

Однажды на исповеди она рассказала де Мендосе о том, что случилось с их дочерью Эстер и о преследующем ее страшном чувстве вины.

– Дома, – сказала Сара, не видя его лица, – никто не упоминает ее имени. Мы даже совершенно переделали ее комнату. Мы молчим, но мой муж не тот, каким был прежде, а я не могу оставаться одна и гублю Диего и Педро. Я знаю, что попаду в ад из-за того, как обошлась с Эстер. Останься я еврейкой, я бы все равно попала в ад.