Эго и архетип

Разумеется, мышление Иова в категориях наказания свидетельствует о том, что он относится к Богу незрело с точки зрения детско-родительских отношений. Это одна из установок, от которых его освобождает встреча с божеством. Но самым существенным представляется упорное стремление Иова постичь смысл своего опыта. Он смело бросает вызов Богу, говоря:

…Удали от меня руку Твою, и ужас Твой да не потрясает меня.

Тогда зови, и я буду отвечать, или буду говорить я, а Ты отвечай мне[78].

В главе 32 наступает перемена. Три собеседника Иова закончили свои речи, и теперь мы знакомимся с четвертым, ранее не упоминавшимся человеком по имени Елиуй. Он утверждает, что воздерживался от участия в беседе, потому что молод годами. Здесь затрагиваются темы 3 и 4, на которые обращает внимание Юнг. Если Елиуя рассматривать как четвертую, ранее отсутствовавшую функцию, тогда происходит объединение в целостную систему всех психических функций Иова. Это толкование соответствует характеру речи Елиуя, которая, во многом предвещая появление Яхве, отражает многие из тех идей, которые Яхве выразил с большей силой. Особое внимание следует обратить на замечания, высказанные Елиуем по поводу снов:

…Во сне, в ночном видении, когда сон находит на людей, во время дремоты на ложе.

Тогда Он открывает у человека ухо и запечатлевает Свое наставление,
чтобы отвести человека от какого-либо предприятия и удалить от него гордость,
чтобы отвести душу его от пропасти и жизнь его от поражения мечом[79].

Это упоминание о снах и их предназначении характеризуется поразительной психологической точностью. Оно также свидетельствует в пользу предположения, что Книга Иова содержит сообщение о реальном опыте человека. Очевидно, с помощью снов бессознательное Иова тщетно пытается исправить его сознательную установку. Таким образом, сны можно рассматривать как предвосхищение сознательной встречи Иова с Яхве. Поразительно, что этот древний текст содержит описание компенсаторной функции сновидений, существование которой недавно доказал Юнг[80].

После речи Елиуя является сам Яхве. Нуминозная, сверхличностная Самость возникает из бури (илл. 24). Яхве произносит великолепную речь, которая, должно быть, стала результатом огромных сознательных усилий в попытке усвоить ту сырую нуминозность, несомненно сопровождавшую изначальный опыт. Ответ Яхве содержит обзор атрибутов божества и великолепное описание различия между Богом и человеком, то есть между Самостью и эго.

^{Илл. 24. «Господь отвечал Иову из бури». Уильям Блейк.}

^{Библиотека и музей Моргана, Нью-Йорк}

Где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь.

Кто положил меру ей, если знаешь? или кто протягивал по ней вервь?
На чем утверждены основания ее или кто положил краеугольный камень ее
при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости?[81]

Эго не создало психику и ничего не знает о тех глубинных основах, на которых строится его (эго) существование:

Нисходил ли ты во глубину моря и входил ли в исследование бездны?

Отворялись ли для тебя врата смерти и видел ли ты врата тени смертной?
Обозрел ли ты широту земли?[82]

Эго получает напоминание о том, что оно ничего не знает о психике во всей ее полноте. Часть не может превзойти целое:

Можешь ли ты связать узел Хима и разрешить узы Кесиль?

Можешь ли выводить созвездия в свое время и вести Ас с ее детьми?
Знаешь ли ты уставы неба, можешь ли установить господство его на земле?[83]

Здесь эго противопоставляется величине и силе архетипов, определяющих психическое существование.

Яхве обращается к царству животных и перечисляет сверхъестественные способности чудовищ, особенно самых ужасных:

Вот бегемот, которого я создал, как и тебя…[84]

Можешь ли ты удою вытащить Левиафана и веревкою схватить за язык его?[85]