Его любимая эгоистка

-- Помогу, позабочусь!.. – Мати пыталась изобразить голос младшей сестры. -- А сама захватила внимание Канди полностью. Уж меня тебе не провести – я со стороны все подметила. И как ты его тогда ночью только углядела… в тех сумерках. Сознайся же, сестра, что в окно вылезла специально, ну! Поняла, что это ехал по улице именно герцог, вот и полезла по штакетнику. Хвалю, ловко сработала!

-- Угомонись, Матильда! У тебя с головой как?!

-- Нормально у меня все с разумом. Вот и маркиза своего держу, знаешь где? В кулачке. А ты насмехалась, помнится, над научным подходом к любому делу. Теперь-то, как тебе, весело? Сидишь взаперти, а я медленно, но верно, готовлюсь к свадьбе.

-- Я тоже… -- пробубнила Лави недовольно. – Готовлюсь к свадьбе. И к тому же очень быстрой свадьбе.

Приготовления к торжеству действительно все это время шли полным ходом. И как иначе, если о том заботился сам император. Об этом Лави докладывала верная Мери. И девушке даже казалось, что темп подготовки ускорился еще, как только была произведена замена невесты. Лавинии стало жутко интересно, узнал ли правитель о подмене, но по всему получалось, что на все произошедшее той злополучной ночью граф по договоренности с герцогом наложил полную и строжайшую тайну. А неделю назад к Лавинии впустили портниху с помощницей. Те в полном молчании сняли мерки и удалились.

-- Как так?! – возмущалась Лави и от избытка чувств еще и кулачками постучала в закрытую дверь. – Все помимо моей воли! Хоть ткань дайте выбрать!

Не дали. Но через три дня внесли в ее покои небывалой красоты воздушный наряд невесты, украшенный шелковым кантом, кружевом и мелкими бриллиантами. Увидев его, Лави почувствовала, как у нее дух перехватило. Но когда спросили, нравится ли творение мастериц, принципиально сморщилась и надула губы.

А когда до торжества остался вечер и ночь к ней пришли родители. Матушка вплыла в помещение величаво, отец все еще был мрачен. Он смерил младшее чадо придирчивым взглядом, как будто хотел удостовериться, что заключение пошло той на пользу. Присмирела ли, начала ли понимать, что иного пути, как стать женой Лансу Канди, у нее нет?

-- Завтра твоя свадьба, Лавиния, -- сказал, как отрезал. – Я сдам тебя из рук в руки герцогу. Ты в любом случае покинешь этот дом и войдешь в род Канди. Так не устраивай скандала. Не срами нас, если фамилия Терри и счастье твоих сестер для тебя что-то значит. Ты поняла меня, Лави?

Она кивнула. Ответить не получилось, потому что в горле прочно встал ком, сделавший речь невозможной. А еще из последних сил сдерживала слезы. Они уже были совсем рядом, начни говорить, пролились бы точно. Но истерика – это слабость. А слабость – это не про нее.

-- Вот и отлично, -- заметил ее кивок граф и сразу же начал разворачиваться на выход. – Тогда я пойду, а вы тут поговорите между собой, как мать и дочь.

Отец ушел, а матушка закружила вокруг Лавинии.

-- Ах, доченька! Ты войдешь в такой славный род… Ланс Канди считался завидным женихом, многие девушки мечтали получить от него предложение о замужестве, но супругой ему станешь именно ты… такая честь, такая честь! – графиня собралась поахать по такому поводу еще, но поймала хмурый взгляд дочери, вот и прекратила. – Как уже сказала, это большая честь, оказанная нашему дому, но еще и ответственность, -- ее тон сменился на серьезный. – Ты станешь герцогиней, Лави. И тебе надо будет продолжить род мужа, то есть родить ему сына.

Сказала это мать и уставилась в лицо дочери выжидающе. Чего ждала? Алых щек? Да, они у Лави загорелись помимо ее воли. Но ахать, боязливо жаться и заламывать руки она не собиралась. Графиня это сразу поняла по упрямо поджатым губам дочери.

-- Быть женой, дорогая моя, значит, делить с мужем постель. Хоть когда, а придется, и особенно в брачную ночь. Пойми, Лави, так устроен этот мир. Муж – глава семьи, наше дело, женское, подчиняться.

-- Так сейчас говорите, матушка, будто об ужасных вещах собираетесь поведать. Да что такого в этом? Вы же с папой делите спальню, если не каждую вторую ночь, так…

-- Что?! Откуда ты знаешь?..

-- А что такого? В доме все в курсе, от слуг и до…

-- Замолчи, бесстыдница! – прикрикнула на дочь, а потом прищурила на нее глаза. – А скажи-ка мне, Лави, тогда в саду… между тобой и Лансом Канди… э… ничего не было?

-- Имеете в виду поцелуи или другое?

-- Ах! – графиня схватилась за сердце. – Ты меня убьешь! Ты и про «другое» в курсе?

-- Наверное, нет, -- ответила рыженькая подумав с минуту. И та минута показалась ее матери очень и очень долгой. – Про то в вашей книге было как-то смутно сказано…

-- Как… какая книга? – мать пошатнулась и поискала рукой опору.

-- Да роман. Вы его на тумбе в коридоре месяц назад оставили.

-- Боже! Что ты за девочка, Лави? Вечно у тебя все навыверт, вечно спешишь сунуть нос, куда не следует. И как хорошо, что нас папа сейчас не слышит…

-- Это точно, -- девчонка улыбнулась уголком губ.