Его серая кружевная стая (СИ)

Алкеста о родственниках-магглах не говорила. Они остались в ее прошлой, немагической жизни, закончившейся после встречи с Александром Скабиором. О его родне она тоже почти не упоминала — если не считать того случая, когда проплакала весь вечер. “Они смотрели на меня, как на какую-то самозванку”, — вытирая слезы, говорила она соседке. — “Эта расфуфыренная индюшка даже заявила, что аннулировала бы наш с Сэнди брак, если бы все еще носила фамилию первого мужа — просто чтобы не называться так же, как и… как… Ох, миссис Финч, слышали бы вы, как она меня назвала!”.

Она уронила голову на руки и плечи ее затряслись еще сильнее. Соседка обернулась, увидела Скабиора-младшего, хлопающего глазами в коридоре, и тихонько затворила дверь.

Только тогда Скабиор и узнал, что кроме папы с мамой в семье бывает кто-то еще. Когда хоронили отца, совершенно нелепо утонувшего в озере, на кладбище пришло лишь несколько его приятелей, да еще миссис Финч обнимала за плечи мелко дрожащую Алкесту.

Подкравшиеся воспоминания о родителях и чувство непонятной неловкости перед Дульсибеллой, наверное, долго не давали бы заснуть. Но непривычно мягкая подушка оказалась пуховым омутом, мягко и незаметно затянувшим Скабиора в глубины сна, такого крепкого, что в нем даже не было видений.

Когда он проснулся наутро, солнце уже стояло высоко и беззастенчиво пялилось в окно в просветы между ветвями деревьев. Дульсибелла, как выяснилось, встала уже давно. Скабиора, спустившегося на кухню со второго этажа, встретил аромат кофе и поджаренных тостов. Сама троюродная бабуся, предпочитавшая, чтобы ее по-свойски называли тетушкой, возилась в гостиной: выдвигала один за другим ящики старого скрипучего комода и тяжело вздыхала, перебирая их содержимое.

— Что вы ищете? — полюбопытствовал Скабиор, выглядывая с кухни. Он умял три тоста подряд и готов был обнять все человечество.

— Твои открытки, — сказала тетя Дульсибелла. — Я же всегда храню открытки и письма, и все в отдельных стопочках. Вот поздравления с Рождеством и с Пасхой от Дэви и Шарлотты, вот письма Энн, а это открытки Мими… Где же твои?

Она выпрямилась, сжимая в руках пачку открыток, перетянутых лиловой атласной лентой, и растерянно огляделась по сторонам, будто надеялась, что где-то прячется еще один такой же комод, про который она просто забыла. У Скабиора странно сдавило горло.

— Наверняка где-нибудь на виду, просто прячутся. — Он заставил себя улыбнуться. — Знаете, как иногда бывает.

— Знаю. — Тетя Дульсибелла махнула рукой. — На прошлой неделе я полчаса искала коробку со штопальными нитками, а оказалось, что она стояла совсем рядом, просто я сама не заметила, как накрыла ее салфеткой.

Она положила стопку открыток на место и задвинула ящик.

— Да, дорогой, ты ведь скоро познакомишься с Мими, твоей кузиной! Это внучка Изабеллы.

Скабиор в упор не помнил, кто такая Изабелла, но это полбеды. Он не знал, как отнестись к услышанному известию.

Джонсон сказал, что внук Дульсибеллы, Эрни, на год уехал в Африку, на какие-то геодезические работы. Это оказалось отличным поводом подсунуть тетушке блудного родственника: дескать, будет кому присмотреть за старушкой. Другим егерям, сосланным к магам, тоже сыскали кого-то из родни. Скабиор подозревал, что неведомый Эрни срочно укатил в командировку не без вмешательства со стороны министерства магии, и в остальных осчастливленных обретенными племянниками и кузенами семьях наверняка происходило нечто похожее. Все, вроде бы, оказалось улажено, но откуда взялась еще и эта Мими? О таком сюрпризе никто не предупреждал.

Тетушка Дульсибелла тем временем сняла с каминной полки одну из многочисленных фотографий в рамках с завитушками и, сияя, протянула ее Скабиору.

— Вот она! — радостно оповестила она.

Скабиор с ужасом уставился на темноволосую девчушку лет трех-четырех, весело улыбающуюся на подвесных качелях. Этого не хватало! Да он со времен приюта детей близко не видел! Что он с ней будет делать?

Стоп. Скабиор вспомнил, что тетушка показывала ее открытки. Не могла же их присылать такая пигалица? Наверное, это просто старая фотография.

— Сейчас, конечно, она подросла, — сняла камень с его плеч тетушка Дульсибелла. — Совсем стала большая. Но я по-прежнему держу на полке этот снимок: очень уж славно она здесь вышла. А улыбка у нее прежняя.

Скабиор, осчастливленный тем, что ему не придется исполнять роль няньки, готов был признать свою мелкую кузину королевой улыбок. Тетушка поставила фотографию на полку и снова засуетилась:

— Эви, дорогой…

“Эви”. Скабиор понадеялся было, что ослышался, но тешить себя иллюзиями — непозволительная роскошь для оборотня, и такими привычками он себя не баловал. Оставалось только вздохнуть, смириться и спросить кротким голосом:

— Да, тетушка?

— Давай немного пройдемся. Покажу тебе, что где. Заодно зайду в бакалейную лавку.

Идею прошвырнуться Скабиор одобрял везде и всегда. Но сейчас оставалось еще одно дело в доме.