Его забрал лес

– Ох, да. В Великолесье невозможно остаться в стороне от всего сказочного. Завтра приезжайте непременно к нам. Я познакомлю вас с моей кормилицей и бабушкой. Они столько вам всего расскажут! Я и сам их сказки хорошо помню, но, честное слово, они расскажут куда лучше меня. Боюсь, я и в легенде о Камушке что-то перепутал.

Вернулась Клара, и как-то совершенно неожиданно, но очень естественно, словно так и задумывалось с самого начала, мы отправились на ужин в усадьбу Стрельцовых. Вот, сижу жду, когда позовут к столу.

Бабушка и нянюшка Стрельцова просто прелесть какие старушки! Я практически влюблён. Что ни слово у них, так какая-нибудь прибаутка, поговорка да присказка.

Бабушка Стрельцова Анна Николаевна – почтенная седая румяная дама, похожая на редис. А нянюшка худощавая, маленькая, очень шустрая, несмотря на свой почтенный возраст, Арина Терентьевна. Они вдвоём мне уже и песни спели, и частушки, и даже успели расцеловать в обе щёки (я даже не смог вырываться, как-то неловко, они так искренне и тепло меня приняли. Но когда Арина Терентьевна растрепала мне волосы, я уже не выдержал и ускользнул из объятий).

Старушки выглядят как лучшие подруги, пусть между ними и большая разница что в происхождении, что в образовании. Но они явно отлично ладят и постоянно заканчивают предложения друг друга, как будто мысли читают.

А уж сколько презабавнейших словечек да прибауток они знают! Кажется, могут говорить одними только поговорками. Так, например, когда я собрался искать игошу, услышал:

– Не спеши в Лепеши, – осадила меня Анна Николаевна.

– Я туда совсем не спешу, – растерялся я.

Стыдно признаться, но то, что ратиславский язык не мой родной, до сих пор мешает в работе. Сколько лет живу в Белграде, до сих пор порой теряюсь, когда слышу какое-нибудь редкое слово.

– Правильно. Всё равно в Сандырях ночуешь.

Эта поговорка означает, что торопиться бесполезно. Оказывается, по дороге из Заречья в Златоборск есть две основные остановки, где чаще всего ночуют: некие Лепеши и Сандыри. Не помню, чтобы проезжал их по дороге из Орехово.

Точно, игоша! Из-за него я и остался ночевать в Камушке. Стоило старушкам узнать, что я собираю фольклор, они радостно рассказали мне о своём местном чуде-юде.

– Завёлся он у нас год назад, – пояснила Анна Николаевна. – Видимо, кто-то из крепостных ребёночка потерял.

– Это как? – ахнула Клара.

Она не знает ничего об игоше. Было неловко объяснять особенности появления этого существа незамужней девице, поэтому, кажется, все мы дружно и совершенно не договариваясь оставили её вопрос без ответа.

– Ведёт себя игоша безобидно, но по ночам часто плачет и кричит. Слуги говорят, что сами его не слышали, а вот мы втроём едва спим.

– Пресветлого Брата вызывали, – продолжила Арина Терентьевна. – Только никакого толку.

Даже говорят старушки с одинаковыми интонациями. Наверное, стоит закрыть глаза – и можно подумать, что они близняшки.

– Но сколько времени прошло, ничего дурного не случилось, поэтому мы нашего игошу не трогаем. – Анна Николаевна так улыбалась, словно говорила о любимой кошке, а не о страшном умертвии.

Арина Терентьевна достала платочек и смочила уголком намокшие глаза.

– Пусть себе живёт. И без того настрадался несчастный.

– Но вам, Мишенька, будет крайне любопытно за ним понаблюдать. Это крайне полезный при вашей стезе опыт. Оставайтесь ночевать у нас.

– Только не обижайте его, пожалуйста, – попросила Арина Терентьевна. – Ребёночек всё же…

Так мы и остались ночевать в Камушке. Честно скажу, не очень верю в эти россказни. Сколько путешествую, ни разу не видел ни домового, ни лешего, ни русалку…

А то, что я видел в детстве, только лишний раз подтверждает, что был я нездоров.

Мы отправили весточку в Курганово, чтобы доктор Остерман не беспокоился за дочь. Нам с Кларой выделили отдельные гостевые спальни. За ужином досидели до поздней ночи.

Стоит отметить, что Камушек вдвое, а то и втрое меньше Курганово, что само здание усадьбы, что поместье. И дом тут старый, деревянный, очень тёплый, уютно скрипящий, точно живой.

Всё здесь в светлых тонах. Повсюду узорчатые салфеточки, платочки, скатерти, гобелены с цветами, пейзажи, семейные портреты цветущих, по-весеннему прекрасных юношей и девушек.

Родители Николая живут в столице. Его отец служит при императорском дворе, но, насколько можно судить по состоянию усадьбы, не в близких кругах. Стрельцовы род очень древний. Анна Николаевна сказала, что живут они в округе ещё с века пятого и когда-то им принадлежали почти все окрестные земли.

Угощают здесь не так изысканно, как у Ферзена, зато до отвала. И еда традиционно ратиславская: все эти соленья, пирожки, копчёности.

Наелся я, хотел отказаться от чая, но старушки меня уговорили.

– Ешь, пока живот свеж. Завянет – не заглянет.

Ужасно переживаю, что позабыл больше половины их присказок, но был слишком занят едой, чтобы писать.