Его забрал лес

– Видите, вон там, звезда? Она сегодня не выпустит волков из леса.

– Как такое возможно?

– Всё возможно, если знать, как слушать небо. Наоборот. Это люди пойдут в лес. Камни вот-вот заговорят.

– Что?

– Идёмте.

Меня ужасно заинтриговали её странные речи. Не знаю, может, она тоже своего рода местная юродивая, даже кликуша, как её сестра, только более здоровая. Но всё это очень странно слышать.

Мы вернулись к людям, сели у костра, и наконец я смог разглядеть её чуть лучше, хотя она успела натянуть на лицо маску. Зато платок спал с головы, и стало видно совиные перья, вплетённые в льняные волосы. Это выглядело так по-ведьмински. Если бы я только знал…

Вокруг люди плясали, пили, пели, грязно и громко шутили, но вокруг нас с незнакомкой точно образовалась тонкая невидимая стена, что не подпускала ничего близко. Во всём мире существовали только мы двое и наша история. Вот она:

О ЛЕСНОЙ КНЯЖНЕ

Лет двадцать тому назад, а может, чуть больше или меньше, жили старик со старухой на самой опушке Великолесья, на мельнице. Зажиточная была семья, крепкая, одного им не хватало: детей. Каждую неделю старуха ходила в храм, молилась святой Лаодике и просила о ребёнке. И однажды, на Долгую ночь, что выпала как раз на субботу, возвращалась старуха домой, как вдруг увидела девочку прямо в сугробе. Девочка была маленькая, ладненькая, глаза словно сапфиры, кожа белая, фарфоровая. Куколка, а не девочка. Она не говорила и, что самое странное, несмотря на мороз, была совсем нага. Старуха пожалела ребёнка, забрала с собой, привела домой, отогрела, отмыла, одела. Но девочка так и не заговорила.

У неё не было с собой ничего, кроме совиного пёрышка…

– Нет, не так…

Девушка сидела у костра, опустив голову.

– Что не так?

– Неправильно рассказываю историю… хотела приукрасить, но… зачем…

– А как же…

– Вы видели наш Великий лес?

– Ну да, Великолесье…

– Нет, Великий лес. – Она вскинула на меня глаза. У неё очень светлые, льдистые глаза. Это красиво, как блеск снега на солнце морозным утром. – Великий лес огромен. Нет… это тоже неправильно.

– А как же тогда?..

– Та девочка… это правда. Эта часть истории – правда. То, что она оказалась совсем одна в деревне и что её приютили, тоже. А потом она испугалась и превратилась в птицу.

– Что?

– В сову. – Глаза в прорезях смотрели испытующе, точно не ожидая, что я поверю или вообще буду слушать.

– В сову? – переспросил я.

На нас потянуло дымом, и я закашлялся, но девушка не обратила внимания.

Мира вокруг – от музыки и радостных возгласов, от искр костра до глубины ночи – не существовало. Ничего не существовало, кроме нас двоих.

Моё безумие, мои детские мечты обретали плоть. И я крепче сплёл наши пальцы, чтобы точно поверить: это всё по-настоящему.

– Она превратилась в сову, – повторила девушка. – И птица наконец смогла вырваться и улететь обратно в Великий лес. Но её стали искать. И однажды к самой границе пришёл человек.

– Граф. – Догадаться было легко.

Она кивнула.

– Человек хотел завладеть той силой, которой обладал ребёнок. Он тоже хотел научиться обращаться птицей. Но дальше домовин его не пропустили. Его прогнали прочь. И тогда домовины разрушили. Они узнали старые обряды, извратили их, осквернили, и домовины потеряли свою силу. А границы леса сдвинулись. А всех чародеев, что жили в Великом лесу…

– Сожгли живьём.

– Да.

– Всех?

– Одну он упустил. Самую маленькую. Она была всего лишь ребёнком, ей было легче других спрятаться. Это она привела беду в дом. Понимаете? Это из-за неё разрушили домовины. И всех чародеев казнили из-за неё… и… всё это… из-за неё.

Девичьи пальцы задрожали в моих, и я крепче сжал ладони. Нежно, бережно, так, чтобы не сделать больно.

– И она осталась в лесу совсем одна?

– Да. Маленькая девочка в вымершем царстве Великого леса. Ей досталось целое королевство, но ни одного подданного, кроме диких зверей и духов Нави.

– Как же она… совсем одна справилась?

– Помогли добрые люди. Милосердные старушки…

– Стрельцовы…

Она только кивнула.

– Но лес был безлюден, а границы его отодвигали всё дальше, всё быстрее. И девочке стало очень одиноко. И она улетела из Великого леса и стала искать других, таких же, как она.

– И нашла волчицу, – продолжил я.

Она молча кивнула, и я ощутил, как её пальцы крепче сжали мои.