Его забрал лес

– Не раньше, чем я её, – огрызнулась Княжна.

Нож скользнул у моего горла – легко, как перо. Княжна не собиралась убивать, только напоминала, что это в её силах.

– Не лезь, – приказала она сквозь зубы и вскочила на ноги, бросилась в толпу, следом за Настасьей Васильевной.

А та бежала прочь.

– Да что… Зачем вы вообще… Хватит!

Светлые волосы с запутавшимися в них перьями развевались на бегу, и я смотрел заворожённо, как последний дурак.

Вдруг прямо над моей головой раздался выстрел. Запахло порохом. Я пригнулся к земле, с опозданием зажал уши. Граф перешагнул через меня, точно через какую вещь, даже не обернулся. Он не сводил глаз с Лесной Княжны.

– Стреляй! Остерман! – выкрикнул граф. – Стреляй! Окружайте! Увидите волков – бейте.

Всегда хладнокровный, доктор вдруг захлопал руками по бокам, точно не в силах вспомнить, куда положил револьвер.

– Нет. – Я подскочил, в рывке потянул графа за руку, потащил на землю.

Он сопротивлялся, но от неожиданности у меня удалось уронить его в снег. Меня ударили в нос. Я не отпустил.

– Кретин! Ты что творишь?!

– Не трогайте её, – в который раз взмолился я.

В глазах графа отразилась ярость. Ноздри раздулись. Он ударил снова, и снова, и снова. Мне не привыкать. Я терпеливый.

Не знаю, чем бы закончилось всё, но вдруг толпа сомкнулась. И со всех сторон вышли люди с ружьями.

Тогда я не сообразил, но потом уже понял, что ружья лежали в тех сундуках. Граф знал, что Лесная Княжна придёт. Он её ждал.

– Окружайте! – закричал Ферзен, пытаясь подняться на ноги.

Напоследок он пнул меня сапогом в грудь.

– Не мешай, студент.

В стороне раздались оружейные выстрелы. Не один, не два.

– Она во дворах! – закричал кто-то.

Я пытался подняться, но не мог столкнуть сапог с груди. Помню ехидную, мерзкую ухмылку графа. А потом я вдруг поднял руки к лицу и завыл. Ферзен нахмурился, посмотрел на меня с презрением. А я выл. И выл. Пока мне не откликнулись.

Волки громче запели со всех сторон. Громче. Ближе. Охотники окружили Княжну. Но волки окружили Заречье.

И народ заголосил. Началась паника.

Графа сбили с ног. Он упал рядом, грязно ругаясь, и я тут же вскочил, побежал туда, где громыхали выстрелы.

Началась толкучка. Несколько раз я падал. Мне отдавили пальцы, но револьвер я не выпустил. Он и сейчас со мной. И ещё две пули. Кажется, меня звала Клара. Я не откликнулся.

Выли волки. Кричали люди. Летели искры. Судя по воплям, загорелся чей-то сарай. Не уверен. Заречье обратилось в дикое, чудовищное место. В охоту. В дикий гон, что загонял одного-единственного зверя. Лесную Княжну.

А она исчезла. Я видел Настасью Васильевну. Она металась диким зверем по деревне, кричала, ругалась, начала лупить кого-то из охотников. Чёрные волосы разметались. Она была точно обезумевшая. Доктор пытался удержать её, а она ревела, кричала.

Помню, Клара рыдала, пыталась схватить меня за руку.

Помню, охотники пристрелили чью-то собаку у меня на глазах, и я едва не разрыдался.

Я слышал, как граф собирал охотников в погоню куда-то к Русальему острову. Туда якобы побежали волки.

А потом, когда все сходили с ума, я вдруг осознал, что Княжна не осталась в Заречье. Её ничего не держало в деревне. И волки не могли подойти так близко. Их не подпустили бы звёзды. Нет-нет.

Она ждала меня там, где всё началось, только совсем в другом месте.

На самом деле меня вело безумие. И ночь. Наверное, всё же во мне есть нечто звериное. Волчье.

Огни остались позади, и звуки музыки потухли под скрипом снега и моего дыхания. Я бежал, не помня себя, ночь вокруг становилась всё гуще, всё непрогляднее, а я всё равно бежал, будто одним только сердцем чуя, где найду её.

Как вдруг точно из ниоткуда выскочила тень. Я едва не упал, закрутился на месте, и колючие ветви ударили меня по лицу.

В темноте вспыхнули золотые глаза, и раздался утробный рык.

– Не тронь его, Катажинка, – послышалось из-за деревьев. – Это он тебя спас от графа.

Потухли золотые угольки – волчица обернулась на голос и недовольно заворчала, но всё же подчинилась и медленно, неохотно отошла, пропуская меня.

У меня внутри всё замирало, когда я ступал мимо. Даже сквозь одежду горячее дыхание зверя обжигало кожу, но мне было мучительно холодно.

И всё же нечто заставило задержаться, оглянуться на волчицу.

– Катажинка, – повторил я и заметил даже в темноте, как поднялись уши волчицы.

Её имя было нездешним. Так могли звать девочку из Волчьего лога, но не из Великолесья.

– Ты… ты одна из них. Помнишь меня?

В ответ раздалось тихое рычание.

– Мне жаль, что так получилось. Что тебя не спасли.

Волчица фыркнула то ли насмешливо, то ли презрительно. Жалела ли она о потерянной семье? Тосковала ли? Мечтала ли вернуться домой? В ту ночь мне повезло спастись, но эту девочку – одну из восьмерых похищенных детей – обратили навеки волком и забрали в чужие земли. Больно, страшно смотреть на неё, представляя, что на её месте мог быть я.

Впрочем, я пришёл сюда сам. По своей воле.

За ней.

Мы встретились точно впервые.

Всё там же, у домовины.