Его звезда

— Только если дело касается тебя! — дышит тяжело, его губы рядом, смотрит на мои губы. Я перестаю сопротивляться, жду момента, когда он ослабит контроль над ситуацией. Ловлю момент, Булат смещает центр тяжести на свою руку, собираю все свои силы и делаю рывок в сторону, перекатываюсь, резво вскакиваю на ноги и мчусь к двери. Я не оглядываюсь, у меня считаные секунды, чтобы оказаться в поле виденья кого-то из посторонних, вроде Галины Ивановны или охраны. Мне остается полшага, успеваю схватить ручку двери, нажать вниз, как Булат хватает меня за локоть и дергает на себя. Дверь все же открывается. Никогда не думала, что сегодня буду кого-то рада видеть, но Эмин, как спаситель моего душевного спокойствия, стоит на пороге моей комнаты.

Его глаза вспыхивают гневом еще хлеще, чем у Булата. Он смотрит сначала на меня, потом на брата, переводит взгляд на мой локоть, где все еще были стиснуты пальцы Булата.

— Я очень надеюсь, что вы играете в догонялки! — цедит сквозь зубы Эмин, волной нас накрывая своей безмолвной яростью. Булат отпускает меня, спиной чувствую, как отстраняется.

Мы молчим. Эмин еще секунду буравит брата грозным взглядом, на мне чуть-чуть смягчается.

— Ты мне нужна, Стелла, есть некоторые формальности, — отворачивается, медленно направляется к лестнице. Я торопливо следую за ним, боясь вновь оказаться наедине со злым Булатом. Его злость колола мне спину, как иголки йогов, неприятно. Зато впереди меня прямая спина уверенного в себе человека, который взял на себя и свои, и чужие проблемы, вопросы. Глыба.

* * *

— И вот здесь подпись, — указывает, где поставить подпись. Я аккуратно оставляю свой росчерк, не вникая на чем расписываюсь. Первый документ с важным видом начала читать, когда поняла, что он касается руководства компании, доверенность от моего имени на все юридические вопросы, перестала вникать в смысл текста. Эмину я верила, верила ему на подсознательном уровне, он внушал доверие одним своим видом. Он даже не пытался заговорить по поводу сцены в моей комнате, но судя по тому, как ходили желваки, злился.

— Похороны назначены на четверг, на вашем семейном кладбище. Заказан ресторан. Оповещены все знакомые и друзья.

— Спасибо.

— Не за что, — Эмин разговаривает со мною, не отрываясь от документов. — Завтра Булат вылетает в Грозный…

— Если ты из-за того, что было…

— Нет, — вскидывает на меня спокойные глаза, откладывает бумаги в сторону, сцепляет руки в замок. — Дядя Шахид тоже должен быть похоронен по нашим законам религии, так как Булат его сын, он обязан быть дома в это печальное время, рядом с матерью и сестрами, быть их поддержкой. Глядишь, повзрослеет быстрее.

— Он хочет жениться…на мне.

— Ему никто не разрешит. Поэтому поводу будь спокойна.

— Он сказал, что откажется от всего в твою пользу, чтоб самому выбирать жену, жизнь, которой хочет жить, — наблюдаю за Эмином, он задумывается над словами, постукивает пальцами по столешнице.

— Все равно он не женится на тебе. Вы разные, с разных планет, он с Юпитера, ты с Венеры, эти планеты рядом не стоят.

— А ты как Солнце, значит я ближе всех к тебе.

— Давай не будем солнечную систему проектировать на жизнь.

— Я его боюсь! — выпаливаю на одном дыхании, Эмин опускает глаза, якобы рассматривает что-то на столе.

— Я догадался, — через пару секунд отвечает, тяжело вздохнув. — Я сделаю все, что в моих силах. Потерпи немного, завтра он улетает, потом я.

— Ты? А как же бизнес? Что мне с ним делать?

— Я уже побывал в офисе, там толковые замы, на первый взгляд, не воры, на пару дней можно им доверить дела. Тем более, посмотрев договора, ничего важного в этом месяце не запланировано. С текучкой справятся и без меня.

— Ты вернешься? — сердце ноет от мысли, что и Эмин меня покидает, и я не знаю, когда вновь его увижу. Все же рядом с ним чувствую себя в безопасности, зная, что укроет от любой бури, разведет тучи над головой руками. Он как скала, твердый, величественный, твердо стоящий на своем месте и никакие катаклизмы не сдвинут его в сторону.

— Вернусь. Надо довести тут дела до гладкости, — улыбается, что-то внутри екает, трясу головой. Пару дней назад он особо меня не впечатлил, а тут даже замечаю, несколько морщинок у глаз.

— Надолго?

— Стелла, у меня в Грозном семья, родные, бизнес. Я не могу постоянно быть рядом с тобою, держать твою руку, как заботливый опекун или кем ты меня вообразила. Если ты беспокоишься по поводу Булата, ему строго будет запрещено приближаться к тебе.

— Ты думаешь твой запрет на него повлияет?

— Мой может быть нет, но запрет матери подействует. Он не пойдет на откровенную вражду с нею.

— Ну да, я наслышана, что у вас уважают мать, — в горле стоит ком, глаза внезапно увлажняются, шмыгаю носом. Прячу лицо в ладонях, слышу, как отодвигается стул, улавливаю рядом присутствие Эмина. Убираю руки, он протягивает мне белоснежный платок.