Его звезда

Никогда особо не фантазировала, какой должен быть у меня муж. Хотелось бы, как папа. Красивый. Умный. Любящий. Заботливый. Хотелось теперь такую семью, как у нас была, когда счастливых моментов больше, чем грустных, когда я помню наши совместные выходные, когда у меня ни разу не возникало желания провести отдых заграницей без родителей.

Папа не был щедрым на показательную любовь, но мы с мамой знали и никогда не сомневались, что мы у него самые любимые девочки, которых нужно баловать и относиться снисходительно к слабостям, типа покупки новой сумочки, когда новая была куплена только на прошлой неделе.

Слышу шаги, оборачиваюсь, приглаживая волосы ладонями. Эмин останавливается, растеряно смотрит на меня, кажется совсем не ожидал увидеть кого-то в бассейне. Впервые вижу его в спортивных штанах и футболке. Черного цвета. Кажется, это его любимый цвет.

— Извини, — смотрит куда-то выше моей макушки, вряд ли ему интересна фреска на стене, но не опускает глаза ниже. Впервые столкнулась с тем, что меня не рассматривают в купальнике жадным взглядом.

— Если ты поплавать, присоединяйся, места всем хватит! — улыбаюсь, — Вдвоем все же веселее наяривать метры, можно поболтать.

— Нет, я позже приду, когда ты уйдешь.

— Эмин! — он поворачивается и по-прежнему не смотрит на меня. — Запреты и морали меня не касаются, я из другой песни, так что не вижу повода тебе уходить! — вылезаю из бассейна, беру полотенце, сушу волосы и подхожу к Эмину.

— Зато у меня есть повод уйти! — резко отвечает мужчина. Я не понимающе смотрю на спину уходящего Эмина, не догоняя причины его резкости со мною. Пожимаю плечами, разбираться еще с его настроением мне не хотелось.



7 глава

Дождь в конце мая не удивительное явление, как и солнце. С утра было тепло, солнечно, даже не хотелось думать, что сегодня самый мрачный день в моей жизни.

— Стелла, — в комнату заходит Эмин, в черном костюме, в черной рубашке, без галстука, две верхние пуговицы расстегнуты.

Он вернулся вчера поздней ночью, когда я, мучаясь бессонницей, думала о предстоящем дне и не верила, что он будет в моей жизни так рано. Сегодня похороны.

— Ты готова? — его карие внимательно осматривают мой наряд, сегодня я с ним была в одной цветовой гамме, чёрное платье миди, к нему же чёрные замшевые туфли на каблуках, шляпка с вуалью, в руках тереблю очки.

— Да, — говорить совершенно не хотелось. Эмин кивает в знак того, что услышал, распахивает шире дверь. Минуту смотрю в дверной проем, как на новый путь во что-то неизвестное и страшное, где я буду совершенно одна, без чьей-либо поддержки.

— Я буду рядом, — слышу его тихий голос, поднимаю на него глаза. Понимаю, что он имеет ввиду сегодняшний день, но на минуту мне захотелось, чтобы "буду рядом" пообещал на всю жизнь.

— Спасибо, — это единственный ответ, который могу произнести без каких-либо эмоций, поднять вверх подбородок и пройти мимо Эмина.

Люди. Толпы людей, знакомых и незнакомых лиц. Всё подходят ко мне и говорят банальные слова соболезнования, кто-то пытается заговорить о дальнейшем будущем, где акцентами была я и фирма отца, но, кинув за мою спину взгляд, сразу же замокают, не сказав и двух связанных предложений между собой. Эмин все время стоит сзади, как телохранитель, ни близко, чтобы никто ничего не подумал, но и ни далеко, чтобы видели его глаза любые искатели беседы со мною.

— Горе то какое, так рано уйти из жизни, толком её не прожив, — это причитает мамина сестра, тётя Зина.

Она приехала вчера рано утром, с петухами, наверное, уже успела поругаться с Галиной Ивановной, пригрозив той увольнением, возмущалась большим количеством охраны, что Эмин оставил после себя, приказав пропускать в дом только по предварительному с ним соглашению. Подружкам тоже пришлось пройти этот пропускной контроль, правда посидели они у меня недолго, собеседник из меня был не ахти, а долго грустить не умели они.

— Надо срочно выйти тебе замуж за порядочного мужчину, который возьмёт бизнес Стаса в свои руки, — понижает голос моя родственница, — а то сдаётся мне, что этот чурка имеет вид на тебя и на фирму.

— Тётя Зина, — снимаю очки. Мы сидим на складных стульях перед вырытыми ямами и двумя гробами, люди нескончаемым потоком идут к нам, я лишь успеваю кивать головой на каждое обращение к себе, дико болит шея и голова.

— Этот чурка, как вы выразились, взял на себя всю организацию похорон, занимался бюрократией, пока вы торопливо ехали ко мне из Воронежа, — с легким укором на «спешку» своей родственницы говорю. — И ещё, к вашему сведенью, папа сам лично завещал ему управлять компанией, если случится что-то непредвиденное с ним.

— Это все влияние Шахида, не зря Бог и его отправил на тот свет! Все же я советую тебе срочно заняться вопросом замужества. Мой Паша приедет завтра, думаю тебе стоит с ним поговорить на эту тему, как никак кузены! — выразительно двигает бровями, а мне хочется ей рассмеяться в лицо и сказать, что я с ее Пашей даже за одним столом сидеть не буду, ибо он самый настоящий тупица.