Эгоист (дореволюционная орфография)

— Но не можешь ли ты по крайней мр сказать мн, ка­кое же именно туманное и фантастичное понятіе соединяешь ты съ этимъ словомъ? — саркастически спросилъ Зандовъ. — Счастье — это блестящее жизненное положеніе въ богатств, объ руку съ мужемъ, который при всхъ обстоятельствахъ жизни можетъ быть опорой. И все это предлагается теб съ рукою человка...

— Котораго я даже не знаю! — перебила Джесси.

— Но узнаешь въ самомъ ближайшемъ времени. Да кром того мой братъ вовсе и не чужой теб, хотя ты никогда и не видала его. Если судить по его портрету, его внность не оставляетъ желать лучшаго, а кром того ты сама выяснила мн, что тебя не связываетъ никакая другая сердечная склон­ность. Почему же ты такъ упорно противишься браку, на котрый Густавъ тотчасъ же согласился?

— Вотъ именно потому, что онъ согласился столь быстро! Я не могу и не хочу доврить свою будущность человку, ко­торый ни на мгновенье не задумывается бросить лично имъ самимъ избранную профессію, а также свою блестяще начатую карьеру, и отказаться отъ своего отечества и родного народа лишь потому, что для него открывается возможность сдлать богатую партію.

— Ну, опять эти экстравагантные взгляды, внушенные теб современнымъ воспитаніемъ! — пожаль плечами Зандовъ. — У тебя и безъ того довольно склонности къ сантиментальности! „Лично избранная профессія“! „Блестящая карьера“! Ты, кажется, имешь черезчуръ высокое представленіе о карьер журналиста. Эхъ, милая, знаешь, произведенія Густава будутъ пользоваться успхомъ въ публик, а равнымъ образомъ газеты будутъ до­биваться его сотрудничества лишь до тхъ поръ, пока будетъ существовать прихоть къ нимъ публики и держаться теперешнее политическое теченіе. Но какъ только, рано или поздно, кончится все это, такъ и сгинетъ его „карьера“. Здсь же, въ Америк, ему представляется случай къ независимости, богат­ству и завидному положенію хозяина и главы большого торго­ваго дома. Онъ былъ бы боле чмъ глупъ, если бы отказался отъ этого ради того, чтобы продолжать писать свои передовицы въ газетахъ.

— Ну, это — дло вкуса! Впрочемъ, увряю тебя, дядя, мн было бы совершенно безразлично, кого бы ты ни избралъ себ компаньономъ, если бы ты не пожелалъ вовлечь меня въ кругъ своихъ дловыхъ расчетовъ.

— Да вдь я же длаю это въ твоихъ интересахъ! Ты ко­нечно знаешь, что завтнымъ желаніемъ твоего покойнаго отца всегда было, чтобы твое состояніе оставалось въ нашемъ тор­говомъ дом. Онъ постоянно надялся на то, что когда либо его мсто займетъ его зять — твой мужъ. Къ сожалнію, ему не довелось дожить до этого момента!

— Да, не удалось, — тихо сказала Джесси, — и это произо­шло потому, что онъ не хотлъ принуждать меня къ выбору мужа, какъ это длаешь теперь ты!

— Господи, какъ ты преувеличиваешь! Да я вовсе и не ду­маю принуждать тебя, но съ полной опредленностью требую, чтобы ты послушалась голоса разсудка и не отказывалась отъ этого брака лишь потому, что онъ не соотвтствуетъ твоимъ романтическимъ идеямъ. Теб уже девятнадцать лтъ, и пора уже подумать о замужеств. Идеальныхъ браковъ — такихъ, о которомъ ты мечтаешь, — вовсе нтъ. У каждаго, кто доби­вается твоей руки, главную роль играетъ твое состояніе. Вре­мена идеальной, лишенной матеріальныхъ интересовъ, любви давно прошли, и если тотъ или иной мужчина разыгрываетъ предъ тобой комедію ея, то съ одной цлью — врне порастратить въ будущемъ твое состояніе. Теб необходимо заране уяснить себ это, чтобы разочарованіе, которое не можетъ не явиться, не слишкомъ сильно поразило тебя въ будущемъ.

Невроятное безсердечіе заключалось въ томъ желзномъ спокойствіи, съ какимъ Зандовъ изложилъ все это своей племянниц, превративъ въ чисто денежный примръ ршеніе во­проса, наполнявшаго собою вс мечты и иллюзіи молодой двушки, а также ея надежды на будущее.

Губы Джесси болзненно дрогнули при этомъ безпощадномъ разсужденіи; непреложная увренность въ своей правот, съ которой Зандовъ высказывалъ свою мысль, показала ей, что онъ въ данномъ случа защищалъ свое самое искреннее убжденіе. Вдь она уже сама испытала, что значитъ представлять собою такъ называемую „богатую партію“, заставлявшую всхъ мужчинъ, съ которыми ей приходилось сталкиваться, ярко про­являть своекорыстіе и расчетъ. Такъ и этотъ ея опекунъ видлъ въ ней и цнилъ лишь богатую наслдницу, а это было горькою-горькою мыслью для молодого существа; сердце котораго страстно жаждало счастья и любви!

— Здсь теб незачмъ бояться чего либо подобнаго, — продолжалъ Зандовъ, принявшій молчаніе двушки за своего рода согласіе съ его словами. — Этотъ бракъ представляетъ вамъ обоимъ одинаковыя выгоды. Густавъ вмст съ тобой пріобртаетъ состояніе и выдающееся положеніе въ здшнемъ торговомъ мiр, ты же черезъ него остаешься участницей въ дл своего отца, а также пріобртаешь увренность, что твой капиталъ, находясь въ распоряженіи у твоего мужа, будетъ увеличенъ. Все дло настолько ясно и просто, что я ршительно не понимаю твоего противорчія, тмъ боле что ты издавна интересовалась Густавомъ. Ты вдь постоянно читала его ста­тьи съ искреннимъ воодушевленіемъ.