Эгоистичный мем идеологии, 2020

Влюбленные объект в объект машины из «Матрицы: Перезагрузки», делезовские желающие машины - это, прежде всего, сами люди, запрограммированные на определенный тип коммуникации. Конкретный предмет симпатии здесь не имеет значения Есть лишь линейно скользящее означающее. Во что следует влюбляться в этом году, объясняет дешифратор потоков моды - дизайнер, топ-блогер, стилист. Какие женские фигуры пользуются спросом в пляжном сезоне, определит популярный глянцевый журнал или телепередача. Почти невозможно влюбиться самостоятельно, отрефлексировать интенцию и природу собственного желания. Размножающаяся с помощью гламурных мемов чума фантазий создает само пространство желания:

Фантазия создает наше желание, дает нам ориентиры; буквально, «она учит нас, как желать». <...> Фантазия же выступает «промежуточным звеном» между формальной символической структурой и реально существующими объектами, которые мы встречаем в жизни. Она словно бы предоставляет «схему», по которой определенные реальные объекты могут становиться объектами желания, заполняя собой пустые пространства формальной символической структуры.¹⁵³

Влюбиться в модный объект желания по плану-схеме «идеальной фигуры» или «правильного лица» - это вполне нормально для людей без собственной фантазии. Знаменитый афоризм Марселя Пруста: «Оставим красивых женщин людям без воображения» -звучит сегодня как никогда злободневно.

¹⁵³ Жижек С. Чума фантазий. С. 40.

ГОСТИ ИЗ БУДУЩЕГО

Как же влюбиться по собственному желанию? А главное - вот что? Пожалуй, нужно вернуться к вопросу о фантазии как горизонте будущего. Тем более что любовь - это событие, меняющее наше сегодня и завтра.

Иногда литературное или кинематографическое будущее действительно сбывается. Сначала фантазия тихонечко стучится в чуть приоткрытую форточку Овертона, ее никто не замечает. Потом пространство дискурса расширяется - иллюзию начинают иронически обыгрывать и примерять к настоящему положению дел. В конце концов фантазия может просто переписать реальность - что не раз бывало с великими идеями, перекроившими социальное устройство.

21 октября 2015 года весь прогрессивный интернет встречал необычное событие - в этот день человечество добралось до рубежной отметки из культовой трилогии Роберта Земекиса «Назад в будущее» (Back to the Future, 1985-1990). Марти Макфлай и доктор Эмметт Браун (персонажи актеров Майкла Джей Фокса и Кристофера Ллойда) пешим ходом прибыли в слившееся с будущим настоящее. Оказалось, что в этом полусбывшемся мире действительно есть видеозвонки и голограммы из фантазии Земекиса, но нет антигравитационного пояса или ховерборда. Фанатские интернет-сайты трилогии «Назад в будущее» до сих пор тщательно сопоставляют кинематографическую картину 2015-го и технологии настоящего времени, выясняя, насколько удачными оказались кинопрогнозы.

Но «прибытие» Марти Макфлая и Эмметта Брауна в контрольную точку 21 октября 2015 года оказало встречное действие и на социальное Реальное. Проверять обещанное качество футурологической фантазии вышло не столь занятно, как оценивать современность с точки зрения киноиллюзии. Социальные сети наполнились мемами с критической реакцией на наступление «неправильного 2015-го». Ведь во второй части трилогии есть известная сцена со школьной доской, на которой док Браун рисует ветки «верного» и «неверного» времени.

Кадр из фильма «Назад в будущее» (Back to the Future, 1985, США)

В фильме объясняется, что альтернативный 2015-й может казаться всем современникам абсолютно нормальным, но для путешественников во времени (с метафизической точки зрения) хорошо заметна патология социальной реальности, когда -то отклонившейся от осевых координат истории. В каждой из серий «Назад в будущее» герои переделывают эти уродливые версии прошлого или настоящего - нормализуют квантовые эффекты истории в пользу своей (как будто объективной) редакции события.

Но ведь точно таким же образом поклонники франшизы начали мысленно переписывать современный им 2015-й, сетуя на то, что реальное будущее оказалось слишком «стремным». Бесчисленные демотиваторы на тему соотношения ожидания и реальности, «будущего здорового человека» и «будущего нездорового человека» были особенно популярны в Российской Федерации, где для многих очевидно отставание и от европейского, и от цивилизационного времени, не говоря уже о футурологической картине «правильного настоящего».

Фанатский демотиватор