Эгоистичный мем идеологии, 2020

- Дело не в этом. По-моему, после стольких лет им уже не нужен

сигнал. Может быть, им нравится такое существование.

Такое остаточное действие фантазии, которое мы носим в собственных головах, принципиально для работы идеологии. Именно тогда, когда красные кнопки выключены и экраны погашены, идеология по-прежнему производится нашим разумом: уже как сентенция «здравого смысла», последний довод рассудка. В «Виртуальном кошмаре» многие персонажи общаются только с помощью избитых пословиц и поговорок - продуктов заимствованной мудрости, исторических наростов идеологии. Когда транслятор пропаганды обесточен, на помощь приходит отстойник здравого смысла, наполняющий мышление ритуальными фразами: «коней на переправе не меняют»

(электоральная мудрость), «хочешь жить - умей вертеться» (практическая мудрость), «не надо заморачиваться» (гносеологическая мудрость).

Таким образом, идеология - это необходимая, поддерживающая нас иллюзия, дающая интеллектуальную опору в тот момент, когда другие основания рухнули. Собственно, такова функция религии, мифологии, других культурных традиций. Обойтись без идеологии, как без почвы под ногами, невозможно. Но следует отдавать себе отчет в том, на что именно ты опираешься - в жизни или в любом политическом споре. Нужно понимать природу и меру собственной политической ангажированности. Иногда получается даже переместиться в другой идеологический ландшафт (в 90-е годы таких перебежчиков было необычайно много). В конечном счете, каждый из нас живет с идеологией как с любимой или нелюбимой семейной «половинкой». Но лучше, разумеется - с любимой и по собственному желанию.

з нзменосца

ВСЯ ВЛАСТЬ - КОГНИТАРИАТУ!

Как же нам представить будущее, когда передающие станции господствующей идеологии и персональные приемники в наших головах синхронизированы на одну и ту же умственную волну? Возможен ли настоящий выбор между альтернативными идеологическими мирами, а не между серийными экземплярами единственно верной идеологии? В условиях нашей социальной Матрицы создается впечатление, что:

.существует только одна машина, а именно - машина большого мутирующего раскодированного потока, отделенного от благ, и существует один-единственный класс слуг - раскодированная буржуазия, та, что занята раскодированием каст и рангов, извлекающая из машины неделимый поток дохода, обратимый в потребительские или производственные блага, на котором

165

основываются заработные платы и доходы.

Психологическая проблема с капитализмом состоит именно в этом производстве и потреблении иллюзии тотальности социального порядка. Система школьного и вузовского образования - центр этого воспроизводства. Полвека назад (в 1966 году) в бюллетене «Студенты Франции» был опубликован ситуационистский памфлет «О нищете студенческой жизни». Сегодня, в ситуации дальнейшей деградации образовательных институтов, каждая строчка памфлета звучит еще острее. Речь идет, прежде всего, о нищете интеллектуальной:

Студент - временная роль, которая готовит индивидуума к принятию окончательной роли позитивного и консервативного элемента функционирования рыночной системы... <...> Нищета студенчества даже хуже нищеты общества спектакля, новой нищеты нового пролетариата. В то время как непрерывно возрастающая часть молодежи как можно раньше освобождается от моральных предрассудков и власти семьи, чтобы скорее вступить в трудовую жизнь, безответственный и послушный студент изо всех сил цепляется за свое «затяжное младенчество». И хотя его бесконечный юношеский кризис предписывает иногда противиться семье, студент безропотно принимает тот факт, что с

ним обращаются как с ребенком различные учреждения, которые

166

управляют повседневной жизнью.

Действительно, сегодняшний студент, подобно классическому рабу, считает себя «тем свободнее, чем сильнее цепи власти сковывают его».⁷⁸ Юноша, обдумывающий житье - это обычно «молодой старик», конформист и консерватор. Внешность фрика и интерес к техническим новинкам удивительно сочетаются с интеллектуальной инертностью и приспособленческими рефлексами.

Кажется, что система может спать спокойно, поскольку тотальная имплозивность социального болота поглощает энергию недовольства. Как и в 1966 году во Франции, нынешние отечественные университеты и школы - отстойники самых консервативных и трусливых взглядов, фабрики конформизма, кузницы деиндивидуализованной и пассивной субъективности. Однако мы помним, что всего лишь два года спустя парижский Красный май взорвал эту дремлющую мутную ряску, вывел на улицы молодежь, превратил университеты в очаги сопротивления, лекционные залы - в баррикады.

Оказалось, что продуктом университета не обязательно является пассивный потребитель слов-паразитов и паразитов-мыслей. А университетская коммуникация - не выхолощенная процедура приема и сдачи псевдознаний или пресловутых «профессиональных компетенций». И за спиной преподавателя не всегда стоит тень Господина - властного дискурса, манипулирующего воображением незрелой аудитории.