Егор Гайдар

«Силы, пришедшие к власти на волне широкого единства и передовой для старого режима идеологии, – писал Владимир Мау, – так до конца и не могут освободиться от иллюзии, что они и только они способны выражать интересы всего общества. Но того общества, интересы которого они стремятся выражать, уже не существует. Друг другу противостоят два враждебных, диаметрально противоположных лагеря… Именно результат столкновения между этими двумя лагерями и определяет дальнейший ход революции. Победа радикалов означает переход революции на новую фазу».

День 3 октября 1993 года Маша, жена Егора Гайдара, встретила на госдаче – в «Архангельском» по Калужской дороге.

Была неплохая погода. Да и вообще она с детьми все больше времени старалась проводить именно там, на свежем воздухе. День, начинавшийся как обычный выходной, закончился довольно страшно. Как и все москвичи, Маша пыталась понять, что происходит, смотрела телевизор, слушала радио.

Уже ближе к вечеру услышала выступление своего мужа. Вернее, его воззвание к москвичам. В это время прислал машину Анатолий Чубайс – Маша, жена Чубайса, и Маша, жена Гайдара, вместе со своей мамой и сыном Павликом, у которого в то время были постоянные приступы астмы, сели в машину и поехали на проспект Вернадского, где была квартира покойного отца, Аркадия Натановича. Там она снова припала к телевизору. Чем кончится эта ночь, Мария Аркадьевна Стругацкая не знала.

3 октября 1993 года, когда начался штурм мэрии, а потом и Останкино, Егор позвонил Маше, убедился, что все пока в порядке. И начал думать, что делать дальше.

Рассказывает Анатолий Чубайс (интервью 2019 года):

«3 октября, в воскресенье, я был на даче. Сел за руль своих “жигулей” и поехал в лес недалеко – отдыхать. Думаю, даже фотографии сохранились с моей женой Машей. Костерок развел, всё нормально. Телефонов же мобильных не было. Был какой-то радиоприемник, может быть, в машине у меня. И где-то к часу стало понятно, что в Москве горячо совсем. Я костер потушил, собрал вещи, сел в “жигули”, поехал назад. Приехал часа в два или три на дачу и с дачи сразу же поехал на работу, в Госкомимущество. Звоню Егору. Егор на месте, естественно. Я хорошо помню, какие команды я дал на работе. Всех женщин отправить домой, оставить дежурных. Дверь забаррикадировать. У нас были большие сейфы, такие железные шкафы. Поскольку часто перед этим к нам прорывались демонстрации обманутых вкладчиков (к которым мы не имели никакого отношения) – технология у нас была отработана. Мы не занимались обманутыми вкладчиками, но они, как правило, все шли в Госкомимущество. На четвертый или пятый раз, когда толпы врывались, мы эти шкафы ставили у входа так, что проход получался в актовый зал. И пока они по всему зданию носятся, по крайней мере скапливаются в зале, есть время. А потом в зал мы выходили и пытались что-то там объяснить. Ну, с этими шкафами мы уже умели обращаться. Поэтому 3 октября я попросил забаррикадировать вход. Собственно, всё. Больше там делать нечего было. В это время там уже по улице ходили боевые ребята. Дальше звоню Егору. Он говорит: “Давай, подъезжай”. Я подъехал. Он был на Старой площади…

К этому моменту у нас уже мэрия была захвачена.

А еще одна была очень острая ситуация. Мэрия захвачена, а в подвале мэрии хранились собранные, но непогашенные приватизационные чеки, за которые отвечал Дима Васильев. Соответственно, Дима метался в полной истерике по Госкомимуществу.

“Давайте что-то делать”. Я говорю: “Дима, что делать?” – “Как-то нужно их оттуда достать”. – “Охренел, что ли? Как мы их оттуда достанем? Лучше сидеть тихо и, наоборот, помалкивать об этих чеках”. Проблема была тяжелая, потому что чисто технологически, если бы они выломали двери, вскрыли и достали их, то мы вряд ли бы сумели отличить использованные от неиспользованных. И это сразу убивало платежное средство.

Доехал до Гайдара, и разговор наш помню хорошо. Разговор, в котором мы обменялись прогнозом развития событий, он совпал у нас практически полностью.

Базовые мысли были следующие. Мысль № 1. Историческое время из месяцев переводится в часы. С этого момента дальше – сутки или максимум полтора, в течение которых ситуация разрешится.

Мысль № 2. В любом сценарии можно ждать несколько сот убитых с практически неизбежной вероятностью.

Мысль № 3. К утру либо мы с ним убиты, либо мы сели, в зависимости от того, как будут технологически развиваться события. Либо, наоборот, ситуация в Белом доме развернется в нашу сторону.

Итак. У тебя есть оценка. Ты понимаешь, сколько у тебя времени, какой ресурс, что можно сделать за это время.