Эй, Микки! (СИ)

— В прошлый раз у меня получилось, – напоминает Галлагер.

— Потому что она не ждала, что ты станешь ей пиздеть. А сейчас ты придёшь со мной и сразу поднимешься на пару сотен пунктов по шкале подозрительности Мэнди Филипс.

— Может, в машине переночуем? – предлагает он, и Микки улыбается.

Он прекрасно видит, что Галлагер нервничает, потому что низ его рубашки выглядит так, будто побывал в жопе носорога, но шутить всё же умудряется, чем напоминает Микки его самого, только моложе и наивнее.

И успешнее.

— Ладно, идём, – наконец решается он и выходит из машины.

К Мэнди всё равно не подготовиться.

Пока они идут к дому, Микки пытается вспомнить, был ли в США хоть один торнадо с именем Мэнди, потому что если не было, то это серьёзное упущение. Если по-хорошему, Катрину десятилетней давности, которая, кажется, до сих пор остаётся самым разрушительным ураганом за всю историю, стоило бы назвать именно Мэнди. Да и то это оказалось бы преуменьшением. Её бы энергию да в мирное русло.

Когда они входят в квартиру, на лице Мэнди написано что-то среднее между непониманием и самодовольством.

— Даже не начинай, – обрубает Микки, едва она открывает рот, и Мэнди нахально складывает руки на груди.

— Могли бы и сразу сказать, – заявляет она, перелезает через спинку дивана и по очереди их целует. – И стоило всё скрывать?

— О чём ты? – Галлагер выглядит таким озадаченным, когда смотрит сначала на неё, а потом на Микки, что он почти готов ему аплодировать. – О чём она?

— Думает, ты притащил меня к себе, потому что мы будем трахаться, – охотно объясняет он. – Ей как будто даже не могло прийти в голову, что, соберись мы вдруг трахаться, поехали бы ко мне и сделали это беспалевно. Правда, Мэнди?

— Да пошёл ты, – отмахивается она. – Я уже ни на что не надеюсь, потому что мозгов нет ни у одного, ни у второго, но подъебнуть тебя одно удовольствие.

Микки усмехается. Знала бы она правду, дара речи бы точно лишилась. Вот бы охуенно было, господи. Только какой смысл злиться на неё, если сюда его затащил Галлагер. Да и то не силком, а…

Блядь, да сам Микки сюда приехал, сам. И беситься больше не на кого. Потому что повёлся на охуенно убедительного Йена, который всерьёз собирался вылезать из машины и идти вместе с ним. Что было бы дальше? Чьи-нибудь похороны? Или они сидели бы вдвоём в квартире Микки и обрабатывали друг другу ссадины? Он фыркает, представив себе эту картину, и Мэнди косится на него с подозрением.

— Ты долго будешь у двери топтаться? Тут не так много места, конечно, но ты вроде компактный, влезешь.

— Галлагер, у тебя тут каждый день такой цирк? – интересуется он, но в квартиру всё же проходит и, сунув руки в карманы, озирается по сторонам.

Если бы Микки не знал, кто тут живёт, подумал бы, что парень лет шестнадцати. На стенах какие-то дикие постеры, на столе – журналы с помятыми обложками, коробка от пиццы и открытая упаковка от диска с игрой. В раковине на кухне несколько грязных тарелок и две чашки, одна со следом помады.

— Прибраться не успела, извини, – язвит Мэнди. – Только вернулась с работы.

— Тебе ли не знать, что мне похуй, убрано тут или нет. Я не чистоплюй.

— Не чистоплюй? – скептически переспрашивает она. – Ты свинота ещё та, если бы я не пожила у тебя те пару недель, ты бы нахер зарос в грязи.

— Не преувеличивай, – вступается Йен.

— Я преуменьшаю.

— У тебя квартира тоже не дворец приёмов, – продолжает тот, и она прищуривается и переводит взгляд с него на Микки и обратно.

— У меня как будто даже дежавю.

— Лечиться тебе надо, – ворчит Микки и садится на стул.

Дежавю у неё. У него тоже дежавю, потому что, когда она дулась на Галлагера, Микки точно так же вступался за него.

А квартира, как ни странно, выглядит… уютной? Чувствуется, что её пытались обжить. Микки в свою, например, просто въехал. Сунул одежду в шкаф, а посуду раскидал по полкам – всё. Ну и пистолет на месте лежит. А на шкафу в спальне у него стоят ещё три коробки, и он в душе не ебёт, что там, потому что ему всего хватает.

— Пойду загляну к Погу, – снова нарушает тишину Мэнди. – Договаривались, что всё будет готово к восьми, надо успеть сделать дозаказ.

— Пог – владелец кафе в паре домов отсюда, – говорит Галлагер, когда она уходит.

— В доме престарелых?

— Что… а, нет! В другую сторону, – тот даже пальцем указывает, будто это имеет какое-то значение. – Мы по средам заказываем у него запечённую рыбу.

— Она у тебя меньше месяца живёт, а вы уже традиции завели? – недоверчиво спрашивает Микки.

— На это много времени не надо, – улыбается тот и с неловкостью оглядывается. – У меня тут, конечно, потеснее, чем у тебя, но лучше так, чем соскребать тебя с асфальта в обувную коробку.

— Не начинай, – предостерегает Микки.