Эй, Микки! (СИ)

Они с Йеном молча входят в дом и поднимаются на второй этаж. Галлагер слегка колеблется перед дверью, музыку из-за которой слышно так, будто это не дерево, а картонка, но всё же её отпирает, и они входят в коридор.

Оба успевают дойти до дивана, когда Мэнди, суетящаяся на кухне, наконец оборачивается через плечо и закатывает глаза.

— Вы так давно не объявлялись, что я уже начала мысленно распродавать вашу мебель и копить на переезд в какой-нибудь штат поюжнее, – язвительно сообщает она, вытерев руки о футболку и выключив музыку.

— К тому собачнику с шестого этажа? – не менее язвительно осведомляется Йен, и Микки хочется уебать его чем-нибудь побольнее.

Но Мэнди реагирует не так, как он ожидает, о нет. Она только коротко смеётся, накрывает мясо пакетом и принимается лупить по нему молотком.

Этот бы молоток да Галлагеру на черепушку.

— Нахера он мне сдался. Наверняка же знаешь, что он вёл себя как баба. Я почти уверена, что наша встреча его травмирует. Вряд ли так же сильно, как Кеньятта, но… Хотя хер знает, может, он там пару нормальных собак завёл за это время. На его хрюкающих уродцев без омерзения было не взглянуть. Они постоянно на нас пялились, когда я на нём скакала.

— Так себе удовольствие, – соглашается Йен.

— Ни одного оргазма!

— И нахера ты с ним тогда трахалась? – фыркает Микки.

— Да брось, – отмахивается она. – Секс – это же не просто оргазм. Всё куда глубже.

— Ебать, бабы, как с вами сложно, – качает головой Йен. – Охуенно, что ко мне это никак не относится.

— Ну, если для тебя суть секса в том, чтобы сунуть член в чью-то жопу и кончить, то у меня для тебя плохие новости.

Микки почти уверен, что она бросает быстрый взгляд на него, прежде чем отвернуться и продолжить отбивать мясо. Это напрягает настолько, что Микки сначала зависает, а потом хлопает себя по карманам в поисках сигарет, а найдя, молча идёт к двери.

— Ты куда? – слышит в спину подозрительный голос Йена.

— Курить.

— В ванной можно.

— А на улице нельзя? – выгибает бровь Микки.

— Можно. На балконе в конце коридора. Пошли, я покажу.

— Сам найду, – бурчит он, но Йен делает вид, что не услышал, и всё равно выходит следом, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Дом со стороны огромным не выглядит, но коридор пиздец длинный. Микки уже совсем собирается открыть дверь на балкон, но Йен вдруг пихает его в сторону:

— Выше поднимайся.

— Нахера?

— Потому что я попросил.

— Скомандовал, – поправляет Микки.

— Попросил, – мягко повторяет Йен и похлопывает его по пояснице, – валяй.

Микки подчиняется и, держась за металлические поручни, поднимается выше. На балконе третьего этажа – деревянная табуретка и дешёвенькая пепельница. Даже не банка от консервированной фасоли, а именно пепельница. Пока Йен ковыряется с дверью, Микки успевает прикурить две сигареты и, опёршись на заграждение, сделать глубокую затяжку.

И почти успевает – ещё одну, когда Галлагер прижимается к нему сзади и упирается руками по обе стороны от Микки, щекой потёршись о висок.

— Сто лет сюда курить не ходил.

— Мэнди знает, – проигнорировав его слова, говорит Микки.

— Да, – соглашается Йен. – Тоже так подумал.

— Нехер тут думать.

— Не злись.

— Я ей ни слова не скажу.

— Не понял, – Йен выходит из-за его спины, забирает подтлевшую сигарету, приваливается спиной к стене и, затянувшись, внимательно смотрит в глаза. – В чём проблема? Раз она в курсе.

— Вот пусть и будет в курсе, раз такая умная, – огрызается Микки.

— Подожди-ка, – Йен расползается в улыбке, – ты собрался над ней издеваться?

— А что, только ей можно?

— Ты охуенный, ты же знаешь?

— Галлагер.

— Согласен. Я ей тоже ничего не скажу. Она же не выдержит, да? Будет ждать, когда мы ей что-то скажем. Гадать, зачем приехали. И сначала будет смотреть ехидно, а потом нетерпеливо подпрыгивать на стуле. Да? В этом фишка?

— Именно, – ухмыляется Микки.

— Тогда и спешить некуда. Тем более ужин ещё не готов.

Он тушит в пепельнице так и не докуренную сигарету и опять пристраивается за спиной Микки. Проводит языком по челюсти, слегка прихватывает зубами, а руки суёт в карманы его брюк, прижимая ещё ближе к себе.

— На улице ещё светло, – сдавленно напоминает Микки, но всё равно подаётся на него задом, противореча собственным словам.

Блядь, ну нет. Он же это не серьёзно.

Йен сначала поглаживает его кончиками пальцев прямо через карман, а потом вытаскивает правую руку и тут же запускает её за пояс брюк и резинку трусов, обхватывая член.

— Эй, Микки, – шёпотом зовёт Галлагер, и эта грёбаная фраза становится триггером. Этого следовало ожидать, наверное, учитывая, как старательно Йен его дрессировал, и стоило бы разозлиться, но так похуй на окружающих, как сейчас, Микки не было ещё никогда.

— На болтовню потянуло? – так же тихо спрашивает он, притираясь к упирающемуся в задницу члену.

— Отвлекающий манёвр, чтобы не кончить в штаны, когда ты так ко мне жмёшься.