Эй, Микки! (СИ)

А Микки, значит, можно кончить в штаны и вернуться потом обратно в квартиру, подсовывая Мэнди самые очевидные намёки на свете. Эта мысль назойливой мухой вьётся в голове, пока он не соображает, что его брюки давно соскользнули на пол, и он стоит, держа окурок дрожащими пальцами, только в рубашке и спущенных трусах.

— Издай хоть звук, – горячо просит Йен прямо в шею, ускоряя движения руки и сжимая её немного крепче, и Микки мотает головой. Стонать посреди улицы – совсем идиотская идея, правда же? – Ну пожалуйста. Микки.

Он не хочет. Только закусывает губу с такой силой, что становится больно, и с жалким всхлипом вздыхает, когда Йен пережимает его член у основания, а потом делает два быстрых движения, и у Микки чуть не подкашиваются ноги. Он тяжело опирается спиной на Йена, пока тот продолжает дрочить ему уже совсем ленивыми движениями, а потом облизывает пальцы.

— Никогда так не делал, – с тихим смешком выдаёт он, – чтобы на улице, да ещё и средь бела дня. Давай, Микки, скажи уже хоть слово, чтобы я не подумал, что ты вдруг лишился дара речи.

— Мудак, – хрипло отвечает он, и Йен опять усмехается.

— Ты кончил, а я стояком в ширинку упираюсь. И кто после этого мудак?

— Пиздострадалец ёбаный, – закатывает глаза Микки и, вывернувшись из объятий, поворачивается к нему лицом и опускается на колени.

Самодовольное выражение исчезает с галлагерского лица в ту самую секунду, как только Микки вбирает в рот его член, неудобно насаживаясь, и не давится только чудом. Он успевает сделать не больше десятка движений, когда Йен с глухим стоном, привстав на мыски и вцепившись ему в волосы, кончает и, как только Микки выпускает его изо рта, тоже сползает вниз.

— Ебануться, – едва выдавливает он, пытаясь вслепую нащупать оставшиеся наверху сигареты.

Не нащупывает: толкает пачку длинными пальцами, и она улетает вниз.

— Ебать ты способный, Галлагер, – фыркает Микки и откидывает голову назад. Прикладывается о бетон и морщится, но мысли вроде немножко встают по местам.

Мэнди вряд ли пойдёт их искать, да? А если и пойдёт, то они ведь поднялись этажом выше, так что её услышат.

— Насколько будет странно, если мы сейчас вернёмся в квартиру, возьмём сигареты и опять съебём?

— Процентов на сто, но Мэнди не очень умело будет делать вид, что ей похуй.

— Блядство.

Именно. Блядство.

Вечерок предстоит непростой.

*

Непростыми выдались и вечерок, и следующие пару недель, в которые она старательно делала вид, что её совершенно ничего не волнует, но смотрела на них изредка с таким отчаянием, что Микки почти становилось её жалко.

Она привозила им на работу обеды из своей забегаловки и оставалась есть с ними, таскала их за собой по магазинам, жаловалась на мужиков и босса. На последнего – до тех пор, пока Йен однажды не сказал, что в один из ресторанов в Петле – деловом центре Чикаго – ищут администратора.

— А ты откуда знаешь? – не удержался от подозрительного вопроса Микки.

— У нас вообще-то деловая встреча там была на той неделе с новыми покупателями, – ехидно отозвался Йен.

Микки никогда не считал себя ревнивым, пока в его жизни не появился блядский Галлагер, который каждую ебучую секунду своей жизни выглядел так, будто сошёл с рекламного плаката нижнего белья. Микки из-за него пришлось добавить на неделе ещё одно занятие в зале. Не чтобы соответствовать, а чтобы…

Да ну его нахуй.

Ревнивый Галлагер, кстати, вообще превращается в торнадо, а ревнует так и вовсе к каждому столбу. Так что спокойствием в их жизни и без того не пахнет, а тут ещё и Мэнди нагнетает.

Микки уже свыкся с тем, что завёл себе какую-то дохера странную семью. Тощую истеричку, которая способна постоять за себя и въебать так, что мало не покажется, и одного подтянутого пидора, который следит за каждым его шагом так, будто Микки только и ищет возможность свалить куда-нибудь подальше.

Лучше бы Галлагер делал вид, будто он лучшее, что случилось в его жизни, что, к слову, недалеко от истины. Ну то есть вслух Микки этого никогда не скажет, но всё равно постоянно прикусывает язык, чтобы не ляпнуть ничего лишнего.

Чего-то, к чему он ещё не готов.

========== Глава 29 ==========

Ёбаные соседи.

Ёбаные соседи.

Это единственная мысль, которая стучит в голове Микки вот уже пару минут – с тех самых пор, как они с Йеном вошли в квартиру, и он, решив заглянуть в ванную, тут же оказался по щиколотку в воде.

Ебучее же ты блядство.

С потолка капает вода, и в луже на полу белым корабликом плавает пробка от зубной пасты, которую Микки утром поленился поднять. Выматерившись сквозь зубы, он наклоняется и швыряет её в раковину, а потом разворачивается на пятках и выходит обратно в прихожую.

— Я к соседям, – цедит недовольно, и Йен прищуривается.

— Третьим кого-то позвать хочешь или тебе зрители нужны? Я и не догадывался, что ты таких прогрессивных взглядов.

— Завали, – закатывает глаза Микки, – в ванной грёбаный потоп.

— Какой ещё потоп? – тут же вскидывается он и, в два прыжка оказавшись у двери, присвистывает: – Бля, и правда.

— А ты думал, я ебучие сказки тут выдумываю?

— Да здесь черпать час!