Эйдолон

Он поймал искру в руку. Она растворилась в его ладони со слабой вспышкой света и погасла. Бришен закрыл глаза.

Одно воспоминание о нем в день их свадьбы. Он вошел в комнату, где стояла Ильдико с королевой Гаура и стайкой слуг. Он смотрел на себя ее глазами. Высокая фигура, освещенная ярким послеполуденным солнцем. Чужеземец с серокожими руками и черными когтями. Затем он заговорил.

– Это вы, – сказала она таким радостным голосом, что у него перехватило дыхание.

Воспоминание, краткое по времени и прозаичное по контексту, несло в себе всю ее надежду и удивление. Надежду, что она выйдет замуж за доброго мужчину. Удивление, что он ее жених.

– Ильдико, – прошептал он, одновременно как молитву и плач. Благодаря ей и драгоценному камню памяти он нес в себе защиту от ужасных воспоминаний прошлого и тех, что, несомненно, создаст в будущем.

Он встал, оглядел тела, в которых когда-то обитали души, и повернулся к молчаливым призракам.

– Приготовьтесь, – предупредил он. – Когда прибудет наша армия, она будет настроена враждебно.

Слова для призыва мертвых были взяты из огня жизни каи, что жил во времена, когда Эмлек был соломенной хижиной на изолированном острове. Впервые эту магию использовал некромант, чей страх перед смертью оказался даже сильнее, чем жажда власти Секмис столетия спустя. Заклинание обожгло язык и заполнило круг, отмеченный сверкающими белыми столпами.

Покрытая снегом земля застонала под ногами. Яркое как день свечение появилось из центра круга и заволокло весь Тор. Свет померк, поднялся ветер. Перейдя от ласкового шепота к пронзительному вою, он вращался все быстрее и быстрее, пока не образовался вихрь. Тот раскачивался и изгибался, устремляясь в небо, заслоняя звезды над выстроенными в круг каменными столпами, что оказались в глазу бури.

Смерч потемнел до черного дыма, формируя призрачные лица. Они бормотали и кричали, плакали и смеялись. Оглушительная какофония внезапно прекратилась, и яростный ураган стих, снова открыв небо.

– Кажется, у нас гости, – прорезал внезапную тишину Серовек.

Он не преувеличивал. Бришен медленно повернулся. Короли и их вухани со всех сторон были окружены бурлящими, черными миазмами. В их глубинах формировались и так же быстро исчезали призрачные силуэты.

Столб дыма отделился от основной массы и приблизился к Бришену на расстояние вытянутой руки. Аморфный и безликий дух становился все более отчетливым, пока Бришен не уставился на человека в одежде крестьянина.

– Зачем ты призвал и связал нас, некромант?

Бришен не мог сказать, говорил ли этот человек на всеобщем, баст-каи или на другом языке. Язык мертвых оказался один для всех.

– Кто из вас стал жертвой галлу? – вместо ответа спросил он.

Беспросветная стена тумана раздулась. Нахлынула волна бессловесной ярости. Еще несколько столбов дыма отделились от основной массы и приняли форму. Каи и немного людей, они смотрели на Бришена, и их глаза были такими же серебристо-голубыми, как у него. Он подозревал, что многие каи еще скрывались в клубящейся темноте, включая его родителей.

Немолодой каи склонил голову.

– Почти все каи, призванные тобой, пали от галлу. Мы пытались спасти тех, кого могли, дать им время добраться до Абсу.

Если бы у эйдолона билось сердце, оно бы сейчас вырвалось из груди. Бришен посмотрел на покойного.

– Вы военачальник Хасарат?

– Да.

Бришен опустился на одно колено и склонил голову.

– Ваше мужество и жертва будут увековечены. – Он встал. – Выйдите те, кто держал оборону у реки.

Еще больше теней вырвалось вперед и встало перед ним. Бришен вздохнул, узнав одну из них.

– Таравин, я надеялся не увидеть тебя здесь.

Горе тяжелым грузом легло на его плечи. Меньше чем за год до этого он принес ей домой огонь жизни ее сына. Он не удивился, узнав, что она пожертвовала собой ради других. Единственное благословение в этой трагедии то, что ее сын мертв достаточно долго, и древнее заклинание не смогло захватить его дух и связать с Бришеном. Позор в том, что он захватил ее.

– Очевидно, от кого Талумей унаследовал храбрость.

– Для меня большая честь служить вам, как служил мой сын, херцег, – в призрачном голосе не слышалось обиды.

Хасарат повторил вопрос призрака-человека:

– Почему вы привязали нас к себе?

– Живые не могут сражаться с галлу. Орда свободно разгуливает по миру, опустошая Баст-Харадис и угрожая человеческим королевствам. Я призываю вас и всех наших братьев помочь победить орду и заставить вернуться в породившую их пустоту.

Очертания человеческого призрака расплылись и взволнованно запульсировали.

– Мы не следуем за каи. Мы не обязаны вам своей преданностью.

– Тогда следуйте за нами. Мы не каи. – Ондраш присоединился к Бришену. – Весь мир погибнет под натиском галлу. Им все равно, люди перед ними или каи. Мы для них просто мясо. Помогите нам, чтобы ваши потомки могли жить и гордиться храбростью своих предков.