Эйфелева Башня. Гюстав Эйфель и Томас Эдисон на всемирной выставке в Париже

Всем нравилась крошечная железная дорога Дековиля под открытым небом, которая проходила по периметру ярмарки. А потом появился еще один восхитительный вид транспорта: восточные рикши, которые стали известны как les pousse-pousses.

Выставка Эдисона была не только чудом современных технологий и изобретений, но, как быстро отметил менеджер Эдисона У.Дж. Хаммер, на площади 2800 квадратных метров это был самый большой отдел на выставке.

«Это по-американски! Это не коммерческая экспозиция, а научная. Мы ничего не продаем, не даем никаких цен, не требуем никакой торговли. Выставка Эдисона стоит ему от семидесяти пяти до ста тысяч долларов».

Кроме того, шоу Буффало Билла было подлинным живым зрелищем, успех которого, по крайней мере, соперничал с успехом вездесущей Эйфелевой башни. В конечном счете, когда все лифты на Эйфелевой башне наконец заработают, она будет привлекать около двенадцати тысяч посетителей каждый день. Сравните это с записывающими машинами Томаса Эдисона, которые ежедневно приходили послушать десятки тысяч, или с Диким Западом, где каждый день тридцать тысяч зрителей, купив билет, посещали два аншлаговых шоу, заполняя трибуны, чтобы поглазеть и подбодрить ковбоев и индейцев.

Феноменальный успех «Дикого Запада» Буффало Билла не должен был стать полной неожиданностью, поскольку он и его труппа покорили Лондон подобным образом всего два лета назад. Конечно, нехорошо в политике шоу-бизнеса слишком часто напоминать французским республиканцам, что британская королева Виктория первой открыла для себя Буффало.

Королева, глава огромной Британской империи в апогее ее могущества, была так же восхищена и загипнотизирована этим грандиозным представлением, как и любой ребенок. После этого она ошеломила своих придворных, настояв на том, чтобы лично поприветствовать Буффало Билла и вождя сиу Красную Рубашку и сказать Энни Оукли: «Ты очень, очень умная девочка». Было заказано дополнительное представление в королевском дворе. Англия была наэлектризована.

Начало выставки

Ко второй неделе июня высоко на третьем этаже своей башни Гюстав Эйфель испытал огромное удовлетворение, наконец увидев, как публика выходит из рабочего лифта. Событие было на первой полосе новостей в «Париж геральд», чей человек сообщил о своем собственном путешествии:

«Со второго этажа спускается большая кабина, вмещающая шестьдесят человек… Лифт представляет собой квадратную коробку, верхняя часть которой с двух сторон застеклена… Через две с половиной минуты кабина прибывает на платформу, которую можно назвать этажом номер два с половиной… Здесь охранник кричит: “Всем пересесть сюда”, – и пассажиры проходят по узкому мосту в такой же лифт, который поднимает их на следующий этап. “Следите за шагом, когда выходите, дамы”, – говорит задумчивый охранник. Все, конечно, смотрят на ступеньку и между довольно опасно широкой трещиной в досках видят территорию Выставочного сада, находящегося в двухстах семидесяти пяти метрах ниже… Ощущение при подъеме вряд ли можно назвать приятным, тем более что время от времени лифт странно дергается».

Репортер из пулитцеровской газеты «Нью-Йорк уорлд» патриотически похвалил лифты Отис и их «великий триумф американского мастерства», прежде чем описать, как «на высоте 300 метров над землей люди становятся пигмеями…На этой высоте Триумфальная арка стала маленькой игрушкой, а церкви похожи на те, что стоят в голландских деревнях. Все это было похоже на карту и неопределенно; люди были ползающими муравьями; все, что казалось большим, исчезло, за исключением воздушного шара, который был нашим современником».

Другим посетителям приходилось бороться со своим недавно обнаруженным страхом высоты, например англичанину из Манчестера, который сказал: