Эйфелева Башня. Гюстав Эйфель и Томас Эдисон на всемирной выставке в Париже

«Были произнесены всевозможные тосты, и это было восхитительное мероприятие. В конце каждой даме была подарена красивая роза. Мадемуазель Эйфель подарила каждой даме золотую медаль с изображенной на ней башней в маленьком кожаном футляре в качестве сувенира».

В пятницу утром, 16 августа, всего через несколько дней после первого визита Эдисона на Эйфелеву башню, Буффало Билл снова стоял на вершине башни, на этот раз с Энни Оукли, различными менеджерами и сотрудниками Дикого Запада. Оукли наконец-то нашла время между шоу на Диком Западе и частными матчами во французских стрелковых клубах, чтобы совершить собственное восхождение. Верная своей репутации, стесненной в средствах, она, вместо того чтобы покупать открытки с изображением Эйфелевой башни, чтобы отправить их всем своим бесчисленным друзьям и родственникам на родину, купила только одну, наклеила марку и отправила ее в Америку.

Энни Оукли знала, что люди считали ее скромной, однажды она написала:

«Если я потрачу хоть один доллар на какую-нибудь глупость, перед моими глазами появятся лица заплаканных детей, таких же бедных, как когда-то я… Даже заработав много денег в свое время, я не изменила мысли, что я никогда не буду тратить их впустую. Неправильно тратить эти деньги на эгоистичную, экстравагантную жизнь… Я должна стараться и делать добро…

У меня никогда не было своих детей, но я воспитала восемнадцать, а прошлая осень началась с девятнадцатого. Я не усыновляю их официально, но помогаю им деньгами, когда это необходимо».

В то же утро, когда Энни Оукли посетила Эйфелеву башню, известный английский журналист Роберт Шерард пробрался сквозь вездесущую толпу, чтобы войти в отель Hôtel du Rhin, где он попросил номер Эдисона. Двадцативосьмилетний Шерард был правнуком поэта Вордсворта и пробивал себе дорогу как писатель с тех пор, как отец лишил его наследства десять лет назад, вынудив покинуть Оксфорд. Эдисон дал Шерарду интервью, написав в записке:

«Хорошо, в пятницу около 11 утра. К тому времени я буду в здравом уме. Мой интеллект сейчас совершает 275 оборотов в минуту».

Журналист вошел в гостиную комнату изобретателя, которая была наполнена головокружительным ароматом цветов. Комната была полностью заставлена многочисленными фотографиями в рамках с подписями видных французских чиновников. Шерард нашел Эдисона «стоящим у камина и слушающим взволнованного маленького человечка, одетого по последней моде и размахивающего коробкой в руке, похожей на шкатулку для драгоценностей… Он был очень многословен и жестикулировал». Эдисон мило улыбался в ответ.

Полковник Гуро отвел Шерарда в сторону и объяснил, что иностранцем был кавалер Копелло, посланный «со специальной миссией от короля Италии». Его высочество был так ослеплен подарком Эдисона в виде фонографа, что он (через кавалера) присвоил американскому изобретателю титул графа. Когда Эдисон, который был частично глухим с подросткового возраста, понял послание кавалера, он от души рассмеялся.

Шерард был следующим, и Эдисон, который провел раннюю часть утра, осматривая ярмарку, чувствовал себя волнительно:

«Выставка огромна… Многое из увиденного я вижу впервые. Сегодня утром я обнаружил инструмент, который позволит мне сэкономить шесть тысяч долларов в год. Это долото, работающее под гидравлическим давлением. Я просто увидел это, когда проходил мимо – просто мельком. Я закажу несколько штук и отправлю их; они позволят нам сократить наш труд на восемнадцать рабочих рук».