Эйфория

– Вначале все шло нормально, – чопорно сказала она, – но потом… – Эмили глубоко вдохнула, словно ей требовалось набраться мужества для того, чтобы продолжать говорить, – наши отношения разладились.

– Да чего там «разладились» – ты просто перестала мне давать, крошка! – вклинился Герберт.

Бенедикт откинул голову и расхохотался.

– Прекрасно, мистер Стэнли. Просто великолепно, – он скрестил руки на груди и с любопытством посмотрел на импровизированную «пару». – Следовательно, все дело в том, что между вами больше нет тех теплых… сексуальных отношений, что были вначале? – уточнил он.

– Так точно, сэр, – явно все еще находясь в образе, ответил Герберт. – Уже почитай три месяца как.

– Ясно, – Бенедикт кивнул. – Итак, – он поднялся со своего места и снова обернулся к аудитории. – Мы выяснили повод для развода – сексуальная неудовлетворенность мужа. Так?

– Сэр, – Эмили сосредоточенно нахмурилась. – Разве это не причина?

– Нет, мисс Паддингтон, это повод, – спокойно отозвался Бенедикт. – Кто-нибудь скажет почему? – он снова обращался ко всей группе.

– Да, мисс Пауэр?

– Вероятно… – Лесли медленно поднялась, убирая за ухо прядь волос, – речь идет о сексуальной неудовлетворенности как поверхностной причине, о том, за что «муж», – она бросила взгляд на Стэнли, – ухватился как за возможность для того, чтобы упрекнуть свою «жену» в том, что его не устраивает их брак.

Бенедикт одобрительно кивнул.

– Но вряд ли это действительно является причиной его желания развестись, так как иначе их союз не продержался бы так долго, учитывая столь большую разницу в темпераменте и сексуальных привычках супругов, – продолжала она.

– Прекрасно, мисс Пауэр, – проговорил Бенедикт. – Пока можете садиться.

– Итак, – он обернулся к студентам, изображавшим незадачливых партнеров, и произнес, на этот раз обращаясь к ним, – у нас есть два молодых человека, которые поженились поспешно, в результате сильного сексуального влечения, которое один из них явно не собирался удовлетворять – во всяком случае, в том объеме, в котором этого хотелось другому. – Бенедикт сделал паузу и медленно обошел студентов, глядя на них так, словно рассматривал незнакомое полотно в музее. – Конфликт сексуальных пристрастий был заявлен как причина развода, но он очевидно ею не является. Что скажете, господа? – обратился он к «несчастной паре». Его голос стал тихим и вкрадчивым. – Какова истинная подоплека этой душераздирающей драмы?

Эмили и Герберт напряженно задумались.

– Возможно, сэр… – сказал пару секунд спустя Герберт, – все дело не столько в том, что муж хотел больше секса, сколько в том, что он и его жена понимали под сексом разные вещи.

– Любопытно, мистер Стэнли, – ответил Бенедикт. – Поясните, что вы имеете в виду.

– Ну, мне кажется, – Стэнли потер лоб и задумчиво нахмурился, – он, будучи человеком простым и прямолинейным, представлял себе брак – и секс – как договор о том, что она, становясь его женой, как бы поступает в его полное распоряжение, – Герберт смутился, – как если бы он купил стиральную машину. Он выложил деньги на бочку, честно выполнил свои обязательства, и баста – ты выполняй свои.

– Отлично… – протянул Бенедикт.

– А она, – продолжал начавший вдохновляться Герберт, – воспринимала все это совершенно иначе. Для нее брак был союзом душ, более романтическим и… виртуальным, где муж должен был стать ее рыцарем, настоящим джентльменом из девичьих грез, который не столько занимался бы с ней сексом, сколько тем или иным способом превозносил ее благородство и красоту, – он мельком взглянул на Эмили. – И уж точно не использовал бы в отношении ее слово «давать».

– Браво, мистер Стэнли, – сказал Бенедикт. – Ваша версия похожа на правду. Но чего-то недостает.

– Чего именно? – не понял Стэнли.

– Не знаю, – Бенедикт пожал плечами. – Возможно, аудитория подскажет.

Внезапно очнулся Тони Брокстон. Все это время он сидел в первом ряду и внимательно следил за происходящим, совершенно забыв о своих бумагах, и, кажется, жаждал присоединиться к дискуссии.

– Сэр, кажется, я знаю, чего недостает, – негромко сказал он.

– Да, мистер Брокстон?

– Почему они сразу заговорили о сексе? – страшным голосом спросил Тони.

Бенедикт опустил голову, сдерживая смех.

– В самом деле, – пробормотал он.

Но Тони, взявшего след, было уже не смутить. Он смотрел прямо перед собой, узревая правду и желая разить ею, как копьем.

– Потому что на самом деле дело вовсе не в нем! – победоносно сказал он.

Бенедикт мельком подумал, что если виденные им недавно на перемене у Тони на столе книги по психодинамической психотерапии были не случайностью, подхваченной в библиотеке наряду с другими литературными вирусами, то сейчас им всем придется туго.

Тони его не разочаровал.

– Давайте рассуждать логически, – вдохновенно продолжил он, скрестив руки на груди и опершись о задний ряд парт за своей спиной. – Двое людей хотят развестись, при этом понятно, что если они решили расстаться, то их отношения оказались деструктивными.

Бенедикт старался сохранять самообладание.