Эйфория

– Единственное, о чем я хочу тебя попросить, – негромко сказал он, – это постараться выбросить из головы все ожидания. – Он слегка прищурился и обвел ее тело ласкающим взглядом.

– Даже позитивные? – спросила Айра.

– Особенно позитивные, – вздохнул Бенедикт. – Как ни странно, от них может быть больше напряжения.

Он нахмурился, вспомнив о чем-то, и, подойдя к одной из тумбочек у кровати, открыл дверцу.

– Хорошо, – улыбнулась Айра, – я буду думать о тебе так плохо, как только смогу.

– Самое то, – весело отозвался Бенедикт, вынимая из тумбочки упаковку презервативов и бросая ее на кровать.

То, что он делал с ней, было мягким, нежным, исполненным настойчивого тепла. Давным-давно, в начальной школе, Бенедикт учился играть на фортепиано – определенно, это был не самый успешный опыт, но только сейчас, снова и снова касаясь ее настороженного, любопытного и вздрагивающего тела, он понял, что это такое – музыка, возникающая словно бы ниоткуда, рождающаяся прямо под пальцами и ведущая к тишине.

Очутившись вблизи невидимой черты, Бенедикт остановился.

– Айра, какая твоя любимая книга?

В ее обращенных к нему затуманенных глазах отразилось немое удивление.

– Айра?

– «Три… три мушкетера», – неуверенно сказала она.

– А любимый эпизод? – проводя руками по ее бедрам, спросил Бенедикт.

Айра рассеянно улыбнулась и задумалась.

– В самом начале, когда Д`Артаньян приходит на ужин к кардиналу Ришелье, – сказала она, закрывая глаза.

– Почему? – руки Бенедикта лениво скользили по ее коже, ловя и усиливая нарастающее желание.

– Это ключевой момент. Д`Артаньян должен выбрать, мушкетеры или гвардейцы, – Айра явно пыталась сосредоточиться, но это было нелегко.

– И кого же он выбрал? – спросил Бенедикт, медленно входя в нее.

– Мушкетеров, – она открыла глаза и посмотрела на него.

– Тебя это удивляет?

– Нет, – Айра покачала головой. – Но я думала… мне всегда казалось… – она остановилась, чувствуя, как он начинает двигаться, плавно и томительно сладко, – всегда казалось, что это намного труднее, – задыхаясь, закончила она и вновь закрыла глаза, бездумно отдаваясь его ритму.

– Считаешь, было бы лучше, если бы он выбрал другое? – Бенедикт спрашивал серьезно, хотя в его голосе отчетливо слышалась улыбка.

– Нет. О, нет, – Айра глубоко вздохнула и весело рассмеялась в ответ.

Глава 8 Кристин. Алеаторика

Алеаторика (вероятно, из англ. aleatoric – «случайный», лат. aleatorius – «игорный», лат. aleator – игрок, лат. alea – игральная кость) – метод композиции в музыке XX – XXI веков, допускающий вариабельные отношения между элементами музыкальной ткани (в том числе, нотного текста) и музыкальной формы и предполагающий неопределённость или случайную последовательность этих элементов при сочинении или исполнении произведения.

Бенедикт потушил сигарету и, положив ежедневник в ящик стола, закрыл его и медленно повернул ключ. Он уже собирался уходить, когда внезапно его внимание привлек едва слышный звук в приемной.

Он прищурился. Судя по неразборчивому бормотанию Мэри, в котором явственно различалась тревога и неуверенность, это не был Тони, – с его помощником у нее были хотя и официальные, но достаточно теплые отношения. В силу разницы характеров и подходов к работе, между ними порой вспыхивали ссоры или, как это определил для себя сам Бенедикт, по очереди разыгрывались эпизоды затяжной то ли холодной, то ли горячей войны, но он не смог бы себе представить, чтобы какое угодно заявление Тони хоть на йоту взволновало его секретаршу. Ловко опрокинув пепельницу над урной для бумаг, Бенедикт поднялся и сделал движение, чтобы выйти из-за стола и разобраться в происходящем, когда дверь отворилась, и на пороге возникла высокая молодая женщина.

– Мистер Тэррингтон? – Бенедикт сощурился от яркого света, проникавшего в кабинет из-за ее спины, и успел заметить, как у правого плеча гостьи мелькнуло растерянное и недовольное лицо Мэри – подобно карикатурному ангелу-хранителю, беспокоившемуся о том, что он не справился со своей задачей. Коротким жестом дав понять секретарше, что все в порядке и с дальнейшим он справится сам, Бенедикт обошел стол кругом и обратился к незнакомке.

– Добрый вечер. Рад познакомиться, мисс…

– Стаффорд, – ее ответ был холоден и подчеркнуто вежлив, а закрывшаяся позади нее дверь, заставившая комнату вновь погрузиться в синеватый сумрак, довершала впечатление сдержанности и отчужденности.

Бенедикт с улыбкой кивнул и посторонился, давая женщине возможность пройти в глубь кабинета, сам оставаясь на месте в ожидании ее реакции.