Эйфория

Элис Саммерфилд, тридцать пять лет, дизайнер интерьеров. Живет в Лондоне, не замужем, детей нет. Любит долгие прогулки, ездить с друзьями за город, увлекается историей и литературой. Сексуальные предпочтения – обычные; ничего особенного или сверхъестественного. Впрочем, проблем вроде отсутствия оргазма или неспособности получить удовлетворение от секса, также нет. Бенедикт полистал бумаги и переключился на фотографии. Два эффектных портретных снимка, явно высокого качества и сделанные профессионалом, были единственным, что контрастировало с общей картиной, нарисованной его воображением. Один – яркий, стремительный, явно снятый на ходу, изображал женщину со светлыми волосами и большими голубыми глазами, с веселой улыбкой и уверенным разворотом плеч. Она не смотрела в камеру, – лицо, снятое анфас, было повернуто в сторону, как будто в желании ответить на чье-то приветствие, – и в нем было любопытство, радость и доброжелательность. Бенедикт медленно отложил его в сторону и потянулся за другим фото. Второй портрет был студийным, кажется, сделанный раньше первого, но не намного. Он положил фотографию на стол перед собой. Те же ясные внимательные глаза, теплая улыбка и спрятанная в уголках губ ирония, почти незаметная на первый взгляд, но с очевидностью проступающая, если смотреть не отрываясь.

Бенедикт настолько увлекся разглядыванием изображений, что не заметил, как в дверь постучали, а затем, видимо, не дождавшись ответа, в кабинет молча вплыла Мэри – ее деликатное покашливание заставило его, наконец, прийти в себя и поднять на нее глаза.

Перебросившись с секретаршей парой слов и взяв у нее несколько папок со старыми делами, которые нужно было просмотреть перед тем, как отправить в архив, он попросил девушку принести ему еще чаю и снова погрузился в размышления.

Все-таки, почему Тони ее забраковал? Он повертел в руках одну из фотографий, затем швырнул на стол и достал из небольшой стопки листов райдер.

Большая часть того, что там было написано, ничем не выделялась, представляя собой тот же вежливый спам, что и остальные тексты, а вот графа «Индивидуальный запрос» содержала… подвох.

Если это можно было так назвать.

Несколько раз перечитав набранную стандартным шрифтом короткую фразу, Бенедикт достал из открытой пачки сигарету и закурил.

В этот момент, с шумом распахнув дверь и смеясь, – видимо, в ответ на какую-то шутку Мэри, – в кабинет ввалился Тони, как всегда, беззаботный и абсолютно довольный собой. Картинно поклонившись Бенедикту, он прошел внутрь и, сняв пальто, уютно устроился на диване.

Не обращая на него внимания, Бенедикт медленно собрал все документы в стопку и принялся листать по одному, прокручивая в голове всю информацию с самого начала. Вскоре он устало откинулся на спинку кресла и потер рукой лоб.

Ничего непонятного и настораживающего, вернее, ничего, что могло бы оправдать или объяснить подобный запрос, или хотя бы намекнуть, с какого перепугу у нее возникло такое желание. Он чуть слышно хмыкнул. Вот именно, с перепугу. Будь в этом письме что-то, отдаленно напоминающее страх или сомнение, у него не было бы вопросов. Так же, как в случае, если бы оно было составлено чрезмерно сухо или подробно. Ничего подобного. Это было обычное письмо нормального человека, который спокойно и сдержанно излагал свою просьбу.

Бенедикт раздумчиво щелкнул зажигалкой.

– Тони, – негромко сказал он.

Его партнер, успевший за то время, что Бенедикт был занят своими размышлениями, сходить в приемную, принести себе чашку чаю и достать планшет, с видом счастливого кота сидел на диване, медитативно пролистывая что-то на экране. Бенедикт предположил, что это была лента одного из новостных агентств, к которым Тони был озадачивающе неравнодушен. Услышав, что к нему обращаются, он поднял голову и вопросительно посмотрел на друга.

– Что ты скажешь об этом? – Бенедикт взял со стола портрет Элис Саммерфилд – тот, где она была изображена вполоборота, – и повернул к Тони.

Тому понадобилось меньше минуты, чтобы понять, что от него требуется.

– Элис Саммерфилд, дизайнер интерьеров, – незамедлительно отрапортовал он. – Очаровательная женщина. Письмо удалено ввиду невыполнимости заявки.

Бенедикт кивнул.

– Тот редкий случай, когда ты не стал меня с ней доставать.

Тони скептически улыбнулся, давая понять, что он предпочитает другие выражения, но, в принципе, сойдет и так.

– И тот еще более редкий случай, когда я не согласен.

Повисла долгая пауза.

Наморщив нос, Тони, прищурившись, рассматривал портрет, пока, наконец, не проговорил, с сомнением глядя на партнера:

– Я понимаю, о чем ты. Но нет.

– Нет?

– Определенно. Что бы ни было написано в анкете и каким бы замечательным человеком она ни была, – в который раз Бенедикт удивился тому, насколько хорошо Тони знал его; впрочем, за то время, что они работали вместе, стоило бы привыкнуть, – то, чего она хочет, невозможно.

– Невозможно, – медленно повторил Бенедикт. – И все же я попробую. – Он бросил фото на стол и поднял глаза на Тони.