Эйфория

Тони скептически хмыкнул. Едва ли была такая уж необходимость в этой встрече. По совести говоря, необходимости не было никакой – долго пытаясь придумать, зачем ему это нужно, Тони в конце концов махнул на это рукой и решил рассматривать это как собственную прихоть. Может же он позволить себе маленькую глупость после многих лет примерного – ну, или почти примерного поведения и покорного следования за Бенедиктом в его эффектных и не очень авантюрах, а также за все оскорбления и унижения (так, по крайней мере, он живописал свою работу самому Бенедикту, в ответ только смеявшемуся и советовавшему завязывать с чтением книг в мягких обложках), выпавшие на его долю за время существования агентства «Эйфория».

Она явилась точно вовремя, но наверняка не потому, что волновалась: у Тони не было сомнений, что она всегда так же точна.

Даже если цель и причина встречи ей не понятны.

Или она хочет, чтобы это выглядело так, словно она не понимает, для чего он позвал ее.

Тони раздраженно выругался про себя. Он и сам не знал, зачем попросил ее о встрече – с чего она должна догадываться об этом?

Потому что если бы она была хотя бы вполовину настолько же умна, как все его прежние женщины, она и то раскусила бы тебя, дубина, мысленно проворчал он, поднимаясь навстречу высокой девушке в белой блузке и тонких белых брюках, протягивавшей ему руку в приветственном жесте.

– Добрый день.

– Добрый день, мисс Хант, – Тони склонил голову и вышел из-за стола, чтобы пододвинуть ей стул.

– Благодарю вас, – Гарриет устроилась за столиком напротив него и, отбросив назад волну длинных темных волос, обратилась к мгновенно выросшему у ее правого плеча официанту.

– Двойной эспрессо, пожалуйста. Здесь варят лучший кофе в этой части города, – доверительно сообщила она Тони, когда официант, кивнув и записав заказ, удалился. – Попробуйте кофе на песке. Если не любите черный, я готова биться об заклад, что они найдут способ покорить ваше сердце при помощи латте или капучино.

Тони любезно улыбнулся.

– Спасибо за рекомендацию. Откровенно говоря, я прежде никогда здесь не был… – он помялся, не зная, как начать разговор, к которому сознательно или бессознательно готовился на протяжении нескольких дней и который теперь, когда она сидела перед ним, выжидательно рассматривая его темными большими глазами, начинал казаться ему то ли сентиментальной глупостью, то ли просто попыткой грубо втиснуть в собственные представления нечто, о чем у него не было и не могло быть права судить.

– Мисс Хант, я пригласил вас…

– Вы можете звать меня Гарриет, – девушка, принявшая из рук официанта крошечную чашку с эспрессо, отпила из нее глоток и удовлетворенно кивнула, – учитывая наше давнее знакомство, а также обстоятельства, при которых оно произошло.

Она издевается.

Тони потер рукой лоб.

– Гарриет, – он поднял на нее глаза и несколько секунд смотрел, как она с наслаждением потягивает кофе из маленькой чашки, отмечая длинные тонкие пальцы, светлую слегка загорелую кожу и расслабленную мягкость движений, неожиданно напомнившие ему…

– Вы хотели поговорить со мной о Бенедикте, – без предисловий и, похоже, не имея ни малейшего желания хотя бы сделать вид, что намерена придать вопросительный оттенок своей интонации, спокойно произнесла Гарриет.

– Да, – не стал возражать Тони. – О нем.

– И обо мне, – Гарриет слизнула маленькую каплю кофе с толстого края чашки и улыбнулась, отчего ее и без того озорное выражение лица сделалось совсем уж возмутительно веселым.

– Да, – снова повторил Тони.

Гарриет сделала широкий жест рукой, словно приглашая его продолжать и давая понять, что она вся внимание и полна желания узнать, что заставило его затронуть в ее обществе эту животрепещущую тему.

– Он сказал мне, что он… что вы… – Тони очень не любил такие ситуации, и только поэтому, он был уверен в этом, вел себя сейчас как полный дегенерат и мучительно искал способ выразить то, что хотел сказать, путаясь в определениях и, к собственному стыду, не находя слов.

– Он сказал вам, что встречается со мной, – помогла ему Гарриет. – Если я правильно понимаю, – она помедлила, – что-то около трех месяцев назад.

Тони кивнул. Он по-прежнему не имел ни малейшего представления, для чего пригласил ее, и это раздражало.

– Возможно, наша встреча должна была состояться раньше, – как ни в чем ни бывало продолжала Гарриет, – но некоторым вещам бывает нужно устояться, не так ли?

Тони вспыхнул. Последний раз он переживал подобное ощущение – дискомфорт и смущение на грани унижения – лет двадцать назад, когда их команда в университете проиграла решающий матч в регби в самом конце сезона и, хотя прямо об этом никто не говорил, все были убеждены в том, что это произошло по вине Тони, сорвавшем их компании несколько ключевых тренировок. И все же он не мог – и не хотел – остановить то, что начал, и был полон решимости пройти этот путь, раз уж он все равно зашел так далеко.