Эйфория (СИ)

— Ладно, Норман. Теперь я должна точно знать, что происходит.

Он подумал о том, что ему следует сесть на кровать, прежде чем попытаться объяснить. Матрас прогнулся под его весом.

— Я ехал из штаб-квартиры. Собирался домой, когда заметили эти машины, следующие за мной. Три из них — большие и чёрные. Поначалу они не делали ничего такого, лишь делали вид, что толкнут меня, заставляя меня ехать по определённому маршруту, — пережитое произошло не так давно, но процесс подбора слов для описания казался ему тем ещё испытанием. — Как бы там ни было, они вынудили меня съехать с магистрали. Они двигались так быстро, и я был окружён. Думаю, они пытались добиться того, чтобы я разбился. Или, может, вели меня куда-то, не знаю, или просто пытались напугать.

Агент Донахью стояла над ним, по-прежнему скрестив руки. Он мог видеть её ногти, вгрызающиеся в плоть того предплечья, что было выше. Что было в ней, вот так стоящей, такого: заставляющего её казаться такой высокой, навроде статуи богини Фемиды, что он когда-то видел, — свирепой и всего лишь со своими мечом да весами? Что придало такую серьёзность её лицу?

— Как ты в итоге оказался у моей квартиры?

— Я не знал, куда направлялся. Я оторвался от машин, но не знал надолго ли. Краем глаза заметил многоквартирное здание, принял поспешное решение, захотел остановиться, был напуган.

— Не видел, кто тебя преследовал?

Норман покачал головой.

— Не заметил номерные знаки?

И снова тот же жест.

— И ты пришёл ко мне, потому что был в отчаянии и искал помощи?

Норман кивнул. Затем он задался вопросом, было ли то, что он ощущал, чувством, которое испытывали допрашиваемые подозреваемые.

Мелисса медленно кивнула в ответ. Она не отрывала от него взгляда с тех пор, как они вошли в номер, едва моргала.

— Буду предельно честна с тобой, агент Джейден. Я могу видеть твои налитые кровью глаза, видеть, что ты не совсем в состоянии держаться на ногах как надо, и что ты и не думаешь о прямоте или о том, чтобы принимать разумные решения, и когда ты говоришь, что за тобой по улицам Вашингтона гналась погоня из трёх машин, моя незамедлительная реакция — не верить тебе. Я всё думаю и думаю, но в моей голове это не имеет никакого смысла. Потому что я вот о чём думаю: кто бы стал с тобой это проворачивать? У кого была бы какая-нибудь причина сделать это, Норман?

— Ты не поверишь, если я скажу.

Она и не попыталась скрыть, как закатывает глаза.

— В данный момент я не верю ничему, что выходит из твоего рта. Так что вперёд, Норман, дерзай — терять тебе нечего.

— Не могу. Не могу. Я даже не думаю, что сам верю в это, как мне пытаться убедить тебя… — он сжал лежащие на коленях руки, позволяя предложению повиснуть в воздухе неоконченным.

Мелисса немного потопталась на месте, и он знал, что она хотела, чтобы он посмотрел на неё.

— У тебя своего рода проблемы? — произнесла она мягко.

Норман пожал плечами. Он отказывался оторвать взгляд от пола.

— Определённо проблемы, — ему стало сложно сдерживать себя от ухмылки.

Господи, что со мной не так?

— Я серьёзно. Ты должен сказать мне, действительно ли это серьёзно, действительно ли тебя преследуют. Что если ты находился в смертельной опасности потому, что кто-то знает, кем ты являешься, что если у какого-то старого врага старая обида на тебя? Я тут хватаюсь за соломинку. Ты даже не собираешься попытаться и объяснить это мне?

Она начинала выходить из себя. А он по-прежнему не мог сделать этого, не мог сказать ей. У кого хватило бы храбрости для подобного? Это всегда было секретом, это всегда должно было оставаться секретом. Он вырос, привыкшим к жизни в тени, и стал полагать, что она была достойным местом для него. Зачем пытаться пересилить себя, когда всем, чего ты стоил, были грязь и тьма? Это было бременем, которое он научился нести в одиночку, которое сила обстоятельств заставила его тащить без чужой помощи. Это было в порядке вещей. Было бессмысленным пытаться спорить с судьбой. Вселенная заставляла опускаться его всё ниже с каждым проходящим мгновением, словно под огромным прессом гравитации, так что вниз ему и была дорога.

Сейчас он вновь смеялся, слышал голос, звучащий из его собственного рта:

— Что толку? Что ты сможешь сделать?

— Ладно. Знаешь, что? Иди на хрен, Норман Джейден. Я пыталась помочь тебе, а ты лишь продолжаешь плевать мне в лицо в ответ. Пытаться делать это и дальше я больше не в состоянии. Думаешь, ты можешь просто продолжать себя вести вот так, находясь рядом со мной, а я не ничего не замечу, лишь улыбнусь и проигнорирую всё это? Плевать, я просто возьму и скажу это. Ты принимаешь наркотики?