Эйнемида II. Право слабого.

Битва вышла жаркой, но недолгой. Никакие уговоры и угрозы гисерских вождей не могли остановить войско, превратившееся в охваченную безумием толпу. Варвары бежали, натыкаясь друг на друга, падая, бранясь. Кое-где они даже начали сражаться друг с другом, то ли приняв союзника за врага, то ли пытаясь расчистить путь к бегству, а посреди этого хаоса несокрушимо двигалась грозная фаланга, коля, рубя, давя ногами всё, что встречалось на пути. Казалось, они дойдут до самого гисерского лагеря, но раздался свисток, и педзетайры принялись отходить назад. Белен хорошо чувствовал грань между храбростью и безрассудством.

На все лады славя царицу, воины возвращались в крепость. За время битвы туман рассеялся, и начинающий алеть восточный край неба осветил картину небывалого разгрома. Пространство перед брешью было густо усеяно вражескими трупами, остальные в совершенном беспорядке отступали к лагерю, герийцы же потеряли немногим больше десятка бойцов. Воины были точно пьяные от радости. Вернувшийся в крепость одним из последних, Белен весело замахал поджидавшей за стеной Кинане.

– Царица, это... Это... – даже у чопорного и хладнокровного келенфиянина перехватило в горле от восторга, а на лице расплылась дурацкая улыбка.

– Благодарю за службу, воин, – усмехнулась Кинана.

– Меня?! – воскликнул келенфиянин. – Это тебя надо благодарить, этот день твой и только твой! – внезапно он гаркнул так, что слышно было, казалось, даже в Грейе. – Воины! Слава царице Кинане!

– Слава! Слава! Слава! – с готовностью рявкнули десятки глоток. Воины обступили царицу, пытаясь коснуться её плаща или сапога. Досталась порция славословий и Белену. Немалых трудов стоило убедить разгорячённых людей, что осада не закончена, нужно отдыхать и готовиться к следующей битве.

– А знаешь, я поняла, как они сломали стену, – сказала Кинана, когда все немного утихомирились. Не учавствовавшие в битве уже копошились в проломе, пытаясь хоть как-то заделать брешь.

– Колдовство? – с сомнением спросил Белен. Верь не верь, но обломки стены лежали прямо у него под ногами.

– Колдовство, но другого рода, – Кинана подняла валявшийся у её ноги камень. – Что ты видишь?

– Камень, – пожал плечами келенфиянин, ‒ Мокрый.

– А крепёжный раствор на нём видишь? – царица протянула камень Белену. Воин взял обыкновенный серый булыжник так, словно тот вот-вот был готов плюнуть неарским огнём. – Гисеры искусны в метаморфозах, а в Основания заговоры на воде удаются лучше всего. Нашли слабое место и превратили часть раствора в воду, а у нас всё-таки не Нинурта, стены не слишком толстые. Хотела бы я побеседовать с их главным жрецом...

Улыбнувшись обескураженному келенфиянину, царица отправилась досыпать столь грубо потревоженный сон.

***

– Услышь меня, Даяра, неистовая непокоряющаяся. Ответь! Мы сражаемся, мы гибнем, мы страдаем. Скажи хоть слово.

Пальцы Кинаны сжаты добела, зубы стиснуты до скрипа, на бледном напряжённом лице застыла одинокая холодная слеза. Камни молчат.

– Защити свой народ, помоги тем, кто верен тебе. Наставь, дай совет. Сделай хоть что-нибудь. Ответь!

Голос девушки дрожит, в нём боль и вековая усталость. Глаза подведены тёмными кругами, Кинана не помнит, когда спала последний раз. Камни молчат.

– Я прогневала тебя? Ты не хочешь говорить со мной, не хочешь услышать меня? Возьми мою жизнь, но люди ни в чём не виноваты! Помоги мне спасти их! Наставь, дай совет, ответь!

Тишина, лишь подвывает ветер за узкими окнами-бойницами. Камни холодны, им нет дела до суетных забот недолговечных смертных. Они молчат.

– Ты ведь мудра, ты ничего не делаешь зря. Это твой замысел? Или ты просто жестока? Или тебе просто нет дела до нас? Я... Я не знаю, я сомневаюсь. Я буду делать то, что должна, и пусть свершится то, что должно свершиться. Я пойду вперёд, с тобой или без тебя. Я сделаю то, что должна... Я сделаю...

Камни молчат.

***

– И всё-таки это безумие, – Белен со странной смесью гнева и жалости смотрел на царицу, отрешённо разглядывающую свои руки на покрытом картой столе.

– Ты видишь выход лучше? – не оборачиваясь спросила Кинана.

– Мы можем держаться ещё, – по лицу келенфиянина было видно, что он сам не верит своим словам.

– У нас в стене огромная дыра, а варваров намного больше. Один раз их удалось отпугнуть, но в следующий это не сработает. Их страх перед огнём быстро пройдёт. К тому же, огня у нас всё равно больше нет...

– Всё лучше, чем сдаваться, а то, что ты затеяла, это именно сдача.

– Это хоть какая-то возможность. Другой всё равно нет.

– И этой нет тоже! – от волнения забыв про келенфскую учтивость, Белен хлопнул рукой по столу. – Даже если они согласятся... Ангвеземест опытный воин, а ты... – он осёкся на полуслове.

– А я слабая девушка, – закончила за него Кинана. – Я знаю.

– А если знаешь, что тогда? Он просто убьёт тебя, а потом всех нас.

– Он это сделает и так. Мы продержались, сколько могли, но ещё один штурм не выдержим, и ты это прекрасно знаешь. Именно поэтому мы решили то, что решили. Зачем мы снова об этом говорим?

– Ещё не поздно передумать.

– Уже поздно...