Эйнемида II. Право слабого.

– Ты ему не нужен, – Кинана ободряюще хлопнула келенфиянина по закрытому бронзой доспеха плечу. – Он не стал бы драться. Ему нужна я. Что ж, он меня получит. Вели всем приготовиться к клятве, и поторопитесь, нужно, чтобы они поклялись как можно скорее. Хвала богам, варвар пока ничего не понял. Змея сбросила золотую кожу.

– Змея... – удивился келенфиянин. – Постой, так... Ты затеяла всё это чтобы...

– Именно, – улыбнулась царица. – Золотая кожа – это я.

– Ты пошла на поединок, чтобы дать нам уйти, – в голосе Белена восторг мешался с гневом. – Ты принесла себя в жертву – ради нас...

– А гордость и блестящая кожа не дали ему это понять, – кивнула Кинана. – Скоро до него дойдёт суть, и мы услышим громкий вопль, ведь этим договором он ничего не выиграл, только проиграл. Я бы погибла в любом случае, во время штурма или как-то ещё. Крепость бы тоже стала его, но так ему доставались ещё и пленники. Теперь всё то же самое, но вы уйдёте беспрепятственно, а у меня есть небольшая, но надежда. Что досталось варвару? Он потеряет меньше людей, но их у него и так много – слабое утешение. Поэтому поторопись, нужно поклясться прежде, чем он осознает всё это сам.

– Боги, но ведь это чудовищно! Я не позволю девчонке умирать вместо меня!

– Другого выбора нет, Белен, ни у тебя, ни у меня. Наши судьбы на коленях у богов. Пойдём, нужно ещё многое сделать.

Провожаемая растерянным взглядом Белена, Кинана спустилась со стены. Перед строем гисерского войска уже устанавливали алтарь для торжественной клятвы.

***

– Услышь меня, Неистовая, ответь! Ты будешь со мной? Ты будешь с нами? Ответь! Дай мне знак! Ответь!

Камни молчат.

Глава XXI

– Ну и какие же это некроманты? И не мертвяки вроде, – заросший чёрной курчавой бородой, пентикост Амфотер несколько раз ткнул копьём лежащее у его ног тело. – Вон, всё копьё красное.

– Как же не мертвяки? Очень даже мертвяки, – хохотнул другой пентикост, Неалей, светлобородый и светловолосый, с глубоким шрамом поперёк лица.

– Ну это же сейчас, а тогда-то не были, – здоровяк Амфотер шуток не понимал. Совсем.

«Да уж, не некроманты», – подумал Энекл, разглядывая валяющиеся в грязи тела. Невысокие, меднокожие люди в причудливых головных уборах, украшенных синими и зелёными перьями, грубые копья с каменными наконечниками, дубинки с острыми камнями по краям, из одежды только набедренные повязки всё с теми же перьями, да у одного, видно, командира – нечто вроде обшитого деревянными бляшками хитона, язык не повернётся назвать такое убожество доспехом. Жалкие дикари, совсем не похожие на грозных повелителей смерти.

– Это ти-ю, – Энекл поглубже завернулся в плащ, едва спасающий от нескончаемого дождя. – Местные жители. Когда некроманты с Занбара захватили Халлус, все племена стали им служить. Занбарцы живут в городах, а дикари – вот в таких вот лесах.

Подчинённые с уважением поглядели на проявившего неожиданные познания начальника.

– А где тогда некроманты? – спросил Амфотер.

– Некромант. Вряд ли их двое. А вот где он, хотел бы я знать.

Взгляд Энекла скользнул по густым хитросплетениям разлапистых мокрых пальм, перевитых сетью лиан, но он не мог понять, колышутся деревья от дождя или скрывают за собой других дикарей. Мидонийский лагерь был разбит на свободном от леса пространстве, вокруг холма, увенчаного полуразвалившимся сооружением из выветренного серого камня. Разрушенные стены были густо покрыты похожими на куриные следы письменами. То ли дом, то ли храм – всё, что осталось от давно исчезнувшего народа, некогда населявшего эти края.

Эти земли были частью огромного пространства, покрытого густыми влажными лесами, где деревья заживо гнили от вечной сырости, обширные болота источали зловонные испарения, а меж болот и лесов скрывались жалкие деревни диких племён, логова неизвестных в цивилизованном мире чудовищ и древние развалины навеки забытых народов. На востоке лесистое болото переходило в не будь помянутый добрым словом Цсерех, на севере же и западе граничило с пустыней Ринд и Верхней Мидонией – местностями столь засушливыми и безлесыми, что само существование этого царства вечной сырости казалось противным природе. Некроманты с острова Занбар некогда захватили западную часть болот, создав здесь колонию под названием Халлус, но вскоре их потеснили с севера мидоняне, привлечённые богатствами этих неприглядных с виду земель. Мидония и Занбар поделили между собой западные болота: на севере мидонийская провинция Каннаар, на юге некромантский Халлус. В лесах появились дороги и города, местные товары наполнили золотом сундуки смельчаков, решившихся поселиться в столь мерзком месте, но жизнь их была непростой. Сырость, болезни, чудовища, а самое главное, соседство с Халлусом отравляли жизнь каннаарцев. Границы постоянно менялись, то и дело происходили стычки, а порой между мидонянами и занбарцами начинались жестокие войны. Как и на этот раз.