Эйнемида II. Право слабого.

– Разъясню вам, сенхейцы, в чём этот человек вам солгал, а в чём сказал правду, дабы вы могли рассудить, кто поступил несправедливо, а кто достойно, и против кого должен обратиться гнев богов и людей. И всего прежде я хочу сказать об этих несчастных, что в столь неподобающем и непристойном виде поставлены пред вашим народным собранием. Глядя на них, всякому очевидно, что они попали в руки человека поистине варварской и недостойной эйнема жестокости, ибо такое обращение с пленниками свойственно скорее дикому дурагу или кентавру, нежели человеку цивилизованному.

Силан сделал паузу, дав сенхейцам время осмотреть связанных эфериян и их избитые лица. Выждав немного, он сказал:

– Правда состоит в том, что эти люди действительно эферияне, – вздох пронёсся по залу. – Да, эти люди из Эфера, но ложью было бы утверждать, что эферский лаоферон, архонты или кто бы то ни было ещё из эферских должностных лиц имеют к ним хоть какое-то касательство. Эти люди принадлежат к отряду «Копья славы», нанятому теми, кто любит Анфею и её свободу. Вот договор, подписанный между мною и доблестным Эвкарилом, начальником отряда, – Силан поднял над головой тубус из красной кожи. – Мы обязались содействовать возврату пленников и тел для погребения, поэтому, от имени анфеархии, прошу передать этих воинов нам и предлагаю за них выкуп.

– Выкуп можно будет обсудить потом, – сухо сказал экклесиарх Проклид, зрелый муж с завитой чёрной бородой и начинающей лысеть головой, один из богатейших торговцев города. Его окружали остальные члены экклесии, в их числе стратег Микеид и хилонов названный отец Евмолп, чей траурный наряд чёрно-белым пятном выделялся на фоне голубых и жёлтых гиматиев. – Мы обсудим вознаграждение позже, к тому же сейчас эти люди принадлежат не Сенхее, а досточтимому Анексилаю...

– В знак своего доверия к народу Сенхеи, – тут же откликнулся Анексилай, – я дарю этих пленников экклесии, ибо полагаюсь на мудрость и справедливость сенхейцев. Располагай ими как сочтёшь нужным, досточнимый Проклид.

– Благодарю, Анексилай... Так или иначе, судьба этих людей не представляет первостепенной важности, и мы обсудим этот вопрос после. Пока же ответь мне, Силан, верно ли я тебя понял, что ты и твои сторонники наняли их, чтобы захватить власть. Это походит на беззаконие. К тому же, случилось всё в священные дни, почему мы не должны счесть это святотатством?

– Ты совершенно прав, досточтимый Проклид. Дело действительно выглядит так, как ты говоришь, но только если не знать всех его обстоятельств. Знай же, что всё это было предпринято, чтобы опередить тиранна. Тем, кому дорога была свобода Анфеи, стало известно о заговоре. Не было возможности воспрепятствовать злодейству законно, ибо заговор пустил корни слишком глубоко, к нему примкнули самые знатные граждане. Им и народ уже был не указ, подкупом, угрозами и ложью, они бы заставили собрание голосовать так, как считают нужным. И вот мы, пожертвовав во имя Родины состоянием, наняли отряд Эвкарила, дабы помочь народу сбросить ярмо, которое Анексилай и его друзья уже были готовы надеть ему на шею. Да, мы выступили в священные дни, но лишь потому, что иначе стало бы слишком поздно. Борьба за свободу угодна богам в любой день! Не так ли полагал и ваш славный соотечественник Гармостион, что убил тиранна Сестокла в день осенних илларий? А ведь вон там стоит его статуя!

Он указал на мраморное изображение тиранноборца с обагрённым кровью мечом. Сенхейцы возбуждённо зашептались.

– Борьба с тираннией угодна богам, – сказал Проклид. – Однако ничто, кроме твоих слов не указывает на то, что Анексилай замыслил нечто подобное. Ты ведь понимаешь, что такое обвинение требует доказательств?

– И их немало! Множество свидетельств говорят о заговоре! Прежде всего, тайники с оружием, кои мы обнаружили в их домах...

– При грабеже! – неожиданно прервал его анексилаев дядя Амфестибул, дородный мужчина с длинными пшеничного цвета усами. Вокруг рассмеялись.

– Амфестибул, ты наш гость, но неучтивость неприемлема, – сказал экклесиарх. – Твоего родича не прерывали, когда он излагал свои доводы.

– Прости несдержанность моего дяди, – Анексилай положил руку на плечо встрепенувшегося Амфестибула. – Но он сказал правду: наши дома разграбили, а теперь кичатся награбленным. Конечно, там было немало оружия. Бьюсь об заклад, в ваших домах его ничуть не меньше, оружие имеет обыкновение накапливаться с каждым поколением. Впрочем, внуку отпущенника, сочинившего себе родословную, это объяснять бесполезно.

В зале вновь расхохотались, Слухи о том, что дед Силана был богатым отпущенником и за взятку приписал себя к древнему роду Каспериадов ходили упорные, хотя ничем и не подтверждённые. Сторонники Анексилая любили повторять их на все лады.

– Прошу порядка! – Проклид застучал председательским посохом из белого тополя по полу. – Продолжай, Силан.