Эйнемида III. Надежда на весну.

– Всё-то в Герии особое: мёд, быки... – рассмеялся Белен, принимая от повара долгожданное лакомство. Кинана с удовольствием отметила, что месяц в герийском захолустье не прошёл для чопорного келенфиянина даром. Ел он запросто, не чинясь, отрывая большие куски розового мяса крепкими зубами.

– Если не нравится, отдавай кусок – я съем, – сказала она, тоже принимаясь за еду.

Белен пришёл к ней одним из первых, уже на третий день после того, как во все концы Равнинной Герии отправились посланцы Кинаны. В ловко составленном Аркиппом воззвании, царица объявляла войну дурным советникам и чужеземцам, опутавшим её возлюбленного мужа, покушавшимся на её жизнь и притесняющим герийские свободы. И без того недовольным герийцам этого было достаточно. К Аферону, где беглая царица встала лагерем, ручейками тянулись вооружённые люди. Шли земледельцы, шли пастухи, шли даже разбойники, привлечённые славой не столько царицы, сколько знаменитого Хресия. На сторону Кинаны встали Грейская стратия, города Грейя, Кселла и, конечно же, Эгора. Пять тысяч человек, из которых почти половина – пастухи и селяне. Силы, что и говорить, невеликие, но многие славные дела начинались и с меньшего. По крайней мере, в это хотелось верить.

Аркипп подошёл, когда они уже успели насытиться. Полученная в память об эгорской осаде хромота не мешала ему дни напролёт проводить на ногах, размещая войска, ведя переговоры с главами городов и общин, распределяя припасы, просматривая отчёты разведчиков. Бывший стражник продолжал свой головокружительный взлёт и значился теперь царским советником. Надолго ли?

– Ещё шестьдесят человек пришли из селакских посёлков, – сообщил Аркипп, перебирая папирусы в объёмистой холщовой сумке. – Мужчины крепкие, с луками и дротиками. Я их определил к Фитолему. Пришло письмо от номарха Перона, вот... – он нашёл нужный свиток и протянул его Кинане. Царица небрежно приняла папирус, едва вытерев испачканную жиром руку о солому.

– Что пишет? – спросила она, не разворачивая свиток.

– Вежливо, но ни о чём. Всё больше про величие и преданность дому Аэропа. Если письмо попадёт к царю – скажет, что пытался тебя увещевать, если ты победишь – скажет, что выразил поддержку.

– Говоря проще, войска он не даст никому. Ладно, садись, поешь.

– Я не могу, госпожа, мне ещё нужно проверить зерно, из Грейи утром прислали.

– Садись, говорю. Пиомен, подай советнику блюдо. За полчаса ничего с твоим зерном не сделается.

– Как прикажешь, госпожа, – Аркипп покорно сложил свитки на землю и, усевшись рядом, с видимым удовольствием принялся за еду. Надо полагать, не ел он с самого утра.

– Хресий вернулся? – спросила Кинана, прихлёбывая щедро сдобренный сыром и ячменём кикеон.

– Нет госпожа. Я сказал часовым, чтобы сразу прислали его к тебе... А вот, кажется и он сам.

Белен с любопытством взглянул на знаменитого главаря разбойников, чья слава в столь короткий срок прогремела по всей Герии, особенно после недавней стычки с царскими войсками, где он после короткой битвы изобразил собственную смерть, а три дня спустя напал на празднующих врагов, разбив втрое превосходящего неприятеля. За месяцы изгнанияы Хресий возмужал, в лице, отмеченном свежими шрамами на лбу и щеке, появились суровая жёсткость. Волнистые русые волосы юноши отросли до плеч, а его шею украшал фиолетовый платок, не менее знаменитый, чем хозяин. Многим девушкам грезился во снах отважный предводитель разбойников, но, несмотря на все соблазны, Хресий оставался неприступен, лишь твёрже сжимал ниспадающий на грудь фиолетовый узел.

Хресия Кинана ждала с утра, но сейчас её больше занимали спутники бывшего разбойника, ныне анхеневт-ипостратега и начальника разведки: темноволосый зеленоглазый красавец и невысокий тоненький юноша, похожий на девушку, даже несмотря на покрывшую щёки щетину.

– Боги, я глазам не верю... – выдохнула девушка. Хресий криво усмехнулся в ответ.

– Погляди, кто мне попался на Карнинской дороге, – сказал он. – Неплохая добыча.

Начисто позабыв о царском достоинстве, Кинана с радостным возгласом бросилась к вновь прибывшим.

– Алкет! Келесс! Как вы здесь?!

– Это всё наш Алкет, – рассмеялся Келесс. – Как пошёл слух, что ты сбежала из дворца, он сбежал тоже – ко мне. Ну и подбил идти к тебе.

– Было ясно, что ты двинешь в эти края, – сказал Алкет. – Вот и мы сюда и двинули, ну а там, в какой-то деревне, гонца твоего встретили.

– А что ваши семьи? Вас же взяли на поруки...

Юноши переглянулись.

– Гриел, наверное, потому и не пришёл, – ответил Алкет. – Он в войске и не хочет подводить дядю, а может просто моего письма не получил. Нам с Келессом проще: родные скажут, что мы сбежали, а разбираться никто не станет. У твоей мачехи война в стране, не хватает ещё со знатью перессориться.

– Мой отец прямо сказал: по родственнику надо иметь в каждом лагере, – ухмыльнулся Келесс. – Сама знаешь, какой он. Так что, я тут с родительского благословения... Ну что о нас-то говорить?! Ты-то героиня! Знаешь, что у нас про тебя рассказывают?!