Эйнемида III. Надежда на весну.

Аттал тяжело дышал, переводя дух. После столь долгой и бурной речи немудрено. За без малого четверть часа, на Кинану излился целый водопад отборной казарменной брани, но гисеры отнеслись к такой непочтительности с полным пониманием, равно как и к тому, с какой нескромностью Аттал ощупал свою царицу с головы до ног. Многие из них чувствовали примерно то же, а Зеслев даже несколько раз согласно кивнул, слушая сентенции герийского стратега о том, что Кинана легкомысленная идиотка, сумасшедшая и вообще какого сатира они вдвоём попёрлись по следу чудища, если надо было дать сигнал и ждать на месте? Надо полагать, сам Зеслев, хоть и был посдержаннее, думал совершенно о том же. Впрочем, Кинана понимала, что досадуют оба умудрённых мужа не столько на подопечных, сколько на самих себя. Оставить тех, кого клялись защищать, вдвоём, в лесу, где рыщет опасное чудище, дать этому чудищу едва не сожрать своих подопечных – облажавшемуся так не позавидуешь. Разумеется, вслух Кинана этого не сказала, да и вообще на Аттала не сердилась. Лицо стратега бледностью спорило с мелом, производя особенно сильное впечатление вкупе с иссиня-чёрными волосами и бородой.

– Прости меня, Аттал, я сглупила, – сказала царица, кладя руку на плечо агемарха. – Я постараюсь быть осторожнее, обещаю.

– Постараешься… – проворчал Аттал, но не отстранился. Пар уже выкипел, и стратег всё яснее осознавал, какую оплошность совершил. Кинане было его даже жалко. – Я как представлю, что явился бы в Грейю с твоими обглоданными костями…

– Зато теперь вождь нам обязан, – не разжимая зубов, тихо промолвила Кинана.

– Нет худа без добра… – буркнул стратег. – Я оставил тебя одну. Больше этого не случится.

– Ну, в баню и в уборную-то отпустишь? – усмехнулась Кинана.

– Она ещё и шутит… – хмыкнул Аттал недовольно, но девушка почувствовала, что именно такая неказистая шутка сейчас и требовалась. – Надо будет, и в баню вместе пойдём, – стратег исподлобья взглянул на царицу, и впервые в его обществе Кинана ощутила не опасность, а нечто иное. Что-то, в чём сама себе не вполне отдавала отчёт. Этому жестокому, гордому и своевольному человеку, прошедшему сотни битв и убившему сотни людей совсем не всё равно, что она, семнадцатилетня царица без царства, о нём думает. Это лестно.

– Прости, что подвергли тебя опасности, царица герозов, – Зеслев подошёл к ним и строго посмотрел в глаза Кинане. – Ты не бросила моего вождя и билась храбро. Я, кажется, понимаю, как тебе удалось одолеть Ангвеземеста. Спасибо тебе.

– Не за что благодарить, Зеслев, – в тон ему ответила Кинана. – Если бы мне не повезло так же, как вождю Велевойсу, уверена, он бы меня тоже не оставил.

– Не повезло… – хмыкнул Зеслев, почти так же, как недавно Аттал. – Ему повезло, что он вообще жив остался, да и тебе тоже. Кто, сломя голову, лезет в чащу и не смотрит по сторонам, долго не живёт. Впрочем, – тяжело вздохнул он, – сегодня мы все были не на высоте…

– Да уж, – скривился Аттал. Ему заметно не понравилось, что кто-то другой указал на его ошибку, хоть упрёк и не был высказан прямо.

– Главное, мы все живы и всё закончилось, – ободряюще улыбнулась Кинана. – Думаю, и я, и вождь Велевойс научимся на этой ошибке, мы ведь ещё молоды.

Пока они беседовали, вокруг кипела работа. Трое гисеров свежевали тушу. Ценный трофей доверили лучшим из лучших, но и те работали необычайно медленно. Прочие охотники занимались своими делами. Кто отдыхал после погони, расположившись прямо на земле с флягой в руке, кто протирал запареного коня, а кто попросту глазел на легендарного зверя. Большая компания собралась возле Левереза, с торжествующим видом показывающего всем свою рогатину, покрытую тёмной кровью по самую крестовину. Отец и дядя убийцы ликаркуда, находились тут же. Их лица сияли от гордости.

– Вот кто сегодня на горе, – недовольно скривился Зеслев. – Они и без того слишком громки на советах, а теперь ещё и это. И мать вождя, которая больше заботится о семье своего отца, чем сына…

Кинана понимающе кивнула. За неделю, проведённую у гисеров, она получила некоторое представление о местной политике. Клан Ровсеваз, из которого происходила Гезевра, подчиняется велевойсову клану Авсенз, но у варваров нет понятия о царском роде. Любой клан может стать главным, если все с этим согласятся. Ровсевазы – самая влиятельная семья в здешних краях. Прочие кланы Предгорий признали юного Велевойса верховным вождём-наизарком, опасаясь честолюбия Ровсевазов, те же стремятся править уже самим Велевойсом, в чём им потворствует его мать. Ещё несколько крупных кланов хотят того же, но для себя, сам же вождь ищет поддержки у мелких кланов и простых воинов. В такой путанице любое преимущество соперника может значить многое, а уж такое, как слава убийцы лесного скитальца… Младший из Ровсевазов молод, хорош собой и отважен. Не задумается ли кое-кто, что он стал бы лучшим наизарком, чем нынешний?

– Я одного не понимаю, – подумала вслух Кинана. – Как такое может быть, что мать стоит не за сына, а за кого-то ещё, пусть даже и родных братьев?