Эйнштейн и религия

И в особенности приходится оттолкнуть, как ненужную, всю современную сферу перелицованной чудесности, которая стремится переодеться в одежду научности, основывает особые общества для изучения чудесности, напр., английские и американские общества психического изучения (Society for psychical research), с протоколами, с анкетами, со статистическими подсчетами чудесного, вводит в свои изыскания обстановку физических опытов, динамометр, фотографию.

Но вся эта научная мимикрия — водевиль с переодеванием — устраняет самую сущность явления и оставляет вместо него только ненужную и отвратительную шелуху.

Это до чрезвычайности ясно в связи со спиритизмом. Вопрос о спиритизме я отнес к заключительной части анализа. Доктрина спиритизма, вовлекшая в свою орбиту несколько миллионов человек, почти сплошь из так называемого культурного класса и в том числе не мало ученых естественников и (реже) общественников, третьего и второго и даже первого ранга, не может назваться религией, ибо она не образует всеобъемлющего учения. Ее нельзя назвать даже ересью, ибо все положительные религии, первобытные и высшие, заключают в себе явные спиритические элементы.

Новостью в спиритизме является именно его псевдонаучная арранжировка, его постоянное стремление что-то доказать химикам и физикам и всему вообще человечеству, вывести тайну из тьмы на свет божий, снять фотографию с иллюзии, с мечты. Спиритизм часто упрекают связанным с ним обманом. Это, конечно, грех большой, но все-таки не смертный. Астрология, алхимия тоже были связаны с обманами, с шарлатанством, что не помешало им с самого начала создавать реальное знание, астрономическое и химическое.

Шарлатанство спиритических медиумов, как и шарлатанство астрологов, связано прежде всего с неорганизованностью спиритизма и с малой обеспеченностью его присяжных служителей. Такое переходное, бродячее, необеспеченное состояние в свое время переживали, а отчасти переживают и теперь, литература, искусство, театр, повременная печать. Литературная богема и полуученая цыганщина — явления одного и того же порядка.

С другой стороны не надо забывать и того, что в сфере религиозных явлений, родственных им, куда относятся так или иначе явления спиритические, обман и шарлатанство, общественный психоз и психическое извращение издавна являются одним из основных элементов даже в самых застарелых, неподвижных и консервативных организмах. Жречество и священство издревле связаны с обманом и внушением.

Гораздо хуже то, что в отличие от алхимии и астрологии спиритизм оказался совершенно бесплодным и, несмотря на свою псевдонаучную форму, никуда не ведущим. В нем нет никакого экстаза, никакого темперамента, и в самом существенном он гораздо ниже любого шаманства, любой формы колдовства.

Круг его действия ограничен и однообразен; столоверчение, планшетка, перестукивание с духами, самоиграющие гитары, самолетающие подушки, материализированные руки, ноги. И можно сослаться на авторитет того же Шарля Рише, который приводит рядом два «протокола», один свой собственный, составленный в 1906 году, и другой составленный «исследователем» Желей в 1910 г. Оба работали с одним и тем же медиумом — женщиной Мартой, которая называлась также и Евой.

Оба протокола написаны почти в тождественных выражениях. Они описывают «воплощение руки», возникающей постепенно, и как бы повисшей на белой желатиновой ленте. Исследователь ощупывает пальцы, ногти, косточки, потом рука с'еживается, ускользает и исчезает.

Как видно, в спиритизме образовался особый шаблон, за пределы которого никто не выступает.

С нашей точки зрения мы можем определить спиритизм, как ряд искусственных галлюцинаций коллективного типа, вызванных сочетанием внушения медиума и самовнушения группы. То и другое не достигает особенно высокого напряжения. Оттого и спиритизм вообще отличается вялостью, какой-то недостаточной настойчивостью и отсутствием фанатизма.

Вообще говоря, он не имеет никакой идейной точки отправления. Рише в предисловии заранее предупреждает: «Не ищите у меня туманных рассуждений о судьбах человека, о магии, о теософии. Я излагаю попросту факты и проверяю их истинность».

Не рожденный из идей, спиритизм в свою очередь не рождает никаких идей. И когда Рише от своих так называемых «фактов» переходит к выводам, он излагает плоским и неуклюжим языком какую-то беспомощную жвачку: 1) о духах-покойниках, дематериализированных, но сохранивших привычку к материализации, 2) об ангелах или демонах, механически могущественных, которые вмешиваются в человеческие дела загадочным и символическим способом.

Даже палеолитические люди мыслили не столь бессвязно, и — я сказал бы — не столь безграмотно.