Её цветочки

Нет, это неправда. Он нравится ей, но этим дело не ограничивается. Сегодня на кладбище между ними возникли какие-то узы. Тогда внутри нее что-то разбилось – возможно, сердце. А кроме того, расплавилась броня, которой она окружала себя. И Констейбл был свидетелем всего этого – он видел и как разбилось ее сердце, и как расплавилась броня.

Вернулась Мэдлин, неся поднос.

– А где Тодд?

– Тодд? – растерянно повторила Фрэнсин.

– Тодд Констейбл. Твой постоялец.

– Когда это ты стала называть его по имени?

Мэдлин пожала плечами.

– Он попросил меня называть его Тоддом вчера, когда ты ходила в лес.

Фрэнсин сжала зубы.

– Я пойду в сад, – пробормотала она.

– В такое ненастье? – удивилась Мэдлин. – Там же ужасный ветер.

Фрэнсин пожала плечами и вышла из комнаты. Надела непромокаемую вощеную куртку, которая когда-то принадлежала матери, взяла мешочек с травами и с трудом открыла входную дверь.

– Бри, – позвала она, войдя в сад, но позвала без особых надежд, ведь в вое ветра в лесу Лоунхау даже сам дьявол не смог бы расслышать ее зов.

Фрэнсин начала было разбрасывать травы по периметру сада, но вдруг застыла, широко раскрыв глаза. В лесу замерцал свет, но тут же погас, когда мимо, пронзительно воя, пронесся ужасающий порыв ветра, настолько яростный, что распустил узел на ее затылке, и волосы в беспорядке окутали ее лицо. Она видела этот ветер. Вокруг нее неистово плясали мертвые листья, ветки и снег с дождем.

Миновав ее, оглушительный ветер обрушился на дом, и послышался звон разбивающегося стекла. Падающая часовая башня опасно покачнулась, и Фрэнсин затаила дыхание, ожидая, что сейчас ветер снесет ее. Башня накренилась, затем подалась обратно, когда дьявольский ветер прорвался в противоположную сторону леса Лоунхау.

Где-то в доме раздался приглушенный треск.

Фрэнсин бросилась бежать, с усилием рванула на себя дверь и вбежала в вестибюль, крича:

– Мэдлин!

Снова послышался треск, на этот раз в маленькой гостиной. Фрэнсин вбежала в нее, и ее взору предстал разгром.

Посреди него на полу съежилась Мэдлин, прикрывая голову руками от летящих осколков стекла. Из дымохода в гостиную на нижней тяге врывался мощнейший поток воздуха и сталкивался с ветром, который дул в разбитые окна, неистово развевая шторы.

– Мэдлин! – крикнула Фрэнсин, помогая сестре встать.

Вырывающийся из дымохода поток воздуха стал еще мощнее и поднял в воздух осколки стекла. Сестры кинулись к двери и ошарашенно уставились на гостиную, в которой ветер неистовствовал, словно обезумевший дервиш.

– Я еще никогда такого не видела, – прошептала Мэдлин, крепко сжимая руку Фрэнсин.

– Я тоже. – Фрэнсин смотрела на кружащиеся в воздухе вихри и вдруг поняла ужасную правду. Дело тут отнюдь не в естественных причинах.

Ее губы гневно сжались.

– Бри! – закричала она. – Сейчас же прекрати!

– Ты что, спятила? – прошипела Мэдлин и еще крепче сжала предплечье Фрэнсин. – Это не Бри! Это буря!

Фрэнсин стряхнула с себя руку сестры и вошла в гостиную. Воздух остервенело вихрился вокруг нее, пока ее распущенные волосы не разметало вокруг ее лица, как водоросли в шторм.

– Бри? – крикнула она опять, но теперь в ее голосе прозвучала дрожь сомнения. Она чувствовала – Бри где-то здесь. Однако маленькая девочка-призрак была всего лишь игрива и проказлива, но она никогда ничего не разрушала. Фрэнсин пронизал холод. Здесь находился кто-то еще, кто-то злобный и гнусный, кто-то чужой.

Она перевела испуганный взгляд на Мэдлин и позволила сестре отвести себя обратно через пока еще безопасный дверной проем.

– Это не Бри, она же нереальна! – закричала Мэдлин. – И ты знаешь, что это никакая не Бри. Это просто аномальный ветер.

Фрэнсин замотала головой.

– Бри здесь, но не она одна.

На лице Мэдлин мелькнула растерянность, затем ее сменила тревога.

– Фрэнсин… – начала она, затем резко повернулась, когда из кухни послышался грохот, и в открывшуюся заднюю дверь ворвался холодный воздух.

Похолодев от страха, Фрэнсин крикнула:

– Встань за мной!

Мэдлин тут же повиновалась, и Фрэнсин ощутила ее дрожь, а затем осознала, что дрожит и сама.

Холодный воздух образовал воронку, которая двинулась в сторону сестер.

Фрэнсин по-прежнему сжимала в руке мешочек с истолченными травами. Достав горсть этого порошка, она бросила его в сторону воронки.

Гостиную разорвал жуткий нечеловеческий вопль, и воронка из холодного воздуха, крутясь, отодвинулась. Травы смешались с битым стеклом, все еще кружащимся по комнате, вонзаясь в желтые обои.

– Что это было? – прошептала Мэдлин.

– Репешок и шандра.

– Это не поможет! – завопила Мэдлин, и тут из дымохода вышел теплый воздух и, врезавшись в холодный, оттеснил его на середину комнаты. – Это буря, Фрэнсин! Просто буря.

– Бри пытается нас защитить! – крикнула Фрэнсин; ее взгляд метался между теплым воздухом и холодным, ведущими невидимую схватку. Снова раздался ужасный пронзительный вопль. – Мы должны ей помочь!