Её цветочки

– Я ничего из этого не помню. Мне тогда было пять лет.

Они опять пошли молча. Фрэнсин была не уверена, что она готова с кем-то говорить о своей семейной трагедии. Все это было слишком личным, слишком обескураживающим… а Констейбл как-никак был ее постояльцем. Даже если б она испытывала потребность излить душу, которой отнюдь не ощущала, ей совсем не хотелось, чтобы Констейбл счел ее сумасшедшей.

– Но ведь вы начали что-то вспоминать, не так ли? – так же мягко сказал он. – В тот вечер, когда подошли к колодцу… Полагаю, это тот самый колодец?

Фрэнсин заколебалась, затем кивнула.

– Да, в моей памяти воскресают какие-то обрывки. Но я даже не уверена, что это настоящие воспоминания. Я вспомнила, что находилась в колодце, но помню только то, что там было темно и что Бри говорила мне не шевелиться и не шуметь. – Эти слова вырвались у нее сами собой.

Констейбл остановился как вкопанный.

– Вы тоже были в колодце? В газетах об этом ничего не было.

– Знаю. Я нашла полицейского, который первым прибыл на место. Меня достали из колодца вместе с Бри и Монтгомери. Я понятия не имею, почему в газетах нет об этом ни слова. И могу только полагать, что на этом настояла моя мать – возможно, для того, чтобы оградить меня от шумихи.

– А что вы делали в колодце?

Фрэнсин опять заколебалась. Как объяснить, что то немногое, что ей известно, основано всего лишь на предположениях, подтвержденных лишь призраком Бри?

– Не знаю. Мне приходит в голову только одно – что Монтгомери упал в колодец, и мы с Бри залезли туда, чтобы вытащить его.

– Но почему Бри говорила вам, чтобы вы не шевелились и не шумели?

Фрэнсин молчала. Было странно слышать, как кто-то говорит о Бри вот так, буднично, как говорят о реальном человеке.

– Не знаю. Да, теперь, когда вы заговорили об этом, это и впрямь кажется мне странным. Возможно, мы играли в какую-то игру…

– Играли в колодце, да еще и с младенцем? – Тодд фыркнул. – У детей отлично развит инстинкт самосохранения, как бы малы они ни были. Мои дочери орали бы как резаные, окажись они в колодце.

Фрэнсин прикусила губу, пытаясь мысленно продлить воспоминание о том, как она находилась в колодце. Там было темно и тихо… Там с ней была Бри, шептавшая ей на ухо…

Она досадливо замотала головой, сознавая, что на нее смотрит Констейбл. И невесело улыбнулась.

– Больше я ничего не помню, только то, что там было тихо и темно… Я всегда боялась этого колодца. По крайней мере, теперь я знаю почему. Мне бы очень хотелось вспомнить больше.

Он понимающе кивнул.

– А почему вы решили разыскать вашего отца именно теперь, когда он, скорее всего, уже умер?

Эта внезапная смена темы заставила Фрэнсин вздрогнуть. Она открыла было рот, чтобы сказать Констейблу, что ее отец точно умер, поскольку его призрак проник в дом, затем закрыла его. К своему удивлению, Фрэнсин поняла, что не хочет ему лгать. Да, большинство людей считают ее эксцентричной, и, наверное, он тоже, но правда слишком странна, так что вряд ли он ей поверил бы… Или хуже того: он бы ей поверил и тут же собрал бы свои вещи и съехал. А ей не хотелось, чтобы он уехал, хотя Фрэнсин и не понимала почему.

– Меня одолевает любопытство, – ответила она. – Моя мать говорила нам, что он погиб от несчастного случая, а потом Мэдлин вдруг сообщила мне, что в наших местах вообще нет никаких записей о его смерти. – Пожала плечами. – Так что у меня есть скелет в шкафу, о котором я никогда и не подозревала, и мне хочется узнать об этом побольше. Хочется выяснить, что он был за человек, почему сбежал…

– И почему ваша мать вам лгала? – тихо докончил Констейбл.

Фрэнсин кивнула.

– Да, и это тоже. Ведь у нее не было причин лгать.

– Если только она не пыталась вас защитить.

– От чего?

– Она же была ваша мать, а матери всегда защищают своих детей… Не могла ли она защищать вас от того, что сделала одна из вас, ее дочерей?

– Например, от чего? Мы же были тогда маленькими девочками, а Монти еще даже не исполнилось года.

Констейбл кивнул, задумчиво опустив голову.

– В газетах писали, что полиция хотела разыскать вашего отца, – сказал он, когда они обошли по кругу почти весь сад. – Информации там было немного, но странно, что он исчез в тот самый вечер или ночь, когда двое его детей утонули. Тот факт, что полиция разыскивала его и обратилась к гражданам с просьбой помочь в его розыске, наводит меня на мысль о том, что, по их мнению, он мог быть причастен к гибели детей. Могло ли случиться так, что он утопил ваших брата и сестру, а затем сбежал?

– Надеюсь, что нет. Надеюсь, что это был просто трагический несчастный случай. – Она хотела что-то добавить, но передумала. – Но насколько я понимаю, он был человек жестокий и грубый, – и хорошо, что он сбежал.

– Но для ваших трех сестер, которых он забрал с собой, в этом не было ничего хорошего.

– Да, – печально согласилась Фрэнсин. – Поэтому я и хочу выяснить, что с ним стало. Я надеюсь, что, узнав это, смогу разыскать своих сестер. Они были немного младше меня, так что, вероятно, еще живы.