Её цветочки

– Я бы тоже хотел их найти. Я… – Тодд остановился и удивленно сдвинул брови. – Что в вашем саду делает корова?

Фрэнсин рассмеялась.

– Это Маккаби. Она желает получить свой ужин.

Констейбл посмотрел на приближающуюся к ним корову, затем на Фрэнсин.

– Я действительно уже давно не встречал такой интригующей женщины, как вы.

– Большинство здешних жителей считают, что я чокнулась, ну или рехнулась, – эти слова они употребляют, когда хотят выразиться мягко.

Он улыбнулся.

– Зато вы никогда не бываете скучной.

Маккаби подошла к Фрэнсин и бархатным носом ткнулась ей в живот, прося внимания.

– Она не отстанет от меня, пока я ее не покормлю.

Фрэнсин обошла дом и быстро покормила Маккаби и кур. Констейбл следовал за ней, не произнося ни слова, но она все время чувствовала на себе его взгляд.

– Не касайтесь его! – закричала она, когда он подошел к клумбе с луноцветом, новые побеги которого уже начали обвивать стену сарая, и на одном из них благодаря тому, что клумба находилась на солнечном месте, укрытом от ветра, расцвел его первый в этом году цветок. Похожий формой на нераспустившийся колокольчик, он задрожал, когда Констейбл поднес к нему руку и едва не коснулся его.

– Почему? – спросил он, отдернув пальцы.

– Потому что он ядовит.

Констейбл нахмурился.

– Моя жена выращивала это растение в нашем саду. Вряд ли она стала бы это делать, если б знала, что оно ядовито.

– В большей части садов есть ядовитые растения, об опасности которых люди даже не подозревают, – заметила Фрэнсин, поставив мешок с кормом для коровы обратно в сарай и пройдя во двор. Она кивком указала на плющ, покрывающий стены Туэйт-мэнор. – К ним относится даже плющ. Его можно видеть везде, потому что люди не знают, что он ядовит. Они выращивают его, потому что он выглядит красиво. Людям следовало бы лучше знать, какие растения ядовиты, а какие нет.

– Однако в вашем саду много опасных растений.

Фрэнсин пожала плечами.

– Многие из них посадила еще моя мать. Она любила луноцвет, и мне не хватило духу его вырвать. Как бы то ни было, здесь живем только я, Маккаби, козы и куры. Животным хватает ума не притрагиваться к тому, что может нанести им вред. В этом плане они на удивление сообразительны.

Констейбл рассмеялся.

– Поистине, ваш сад – это смертельная ловушка для неосторожных.

Фрэнсин чуть заметно улыбнулась.

– Моя мать объяснила мне, что ядовито, а что нет. Луноцвет может вызывать галлюцинации, вспышки жестокости и, в самом худшем случае, смерть. – Она показала кивком на лабиринт из рододендронов. – Это растение не менее ядовито, только оно убивает сразу, без галлюцинаций. Гортензия тоже весьма смертоносна, как и наперстянка, которая вообще растет везде.

– И не забудьте про крапиву, – сухо добавил Констейбл.

– Верно, но крапива может быть полезной, к тому же вреда от нее совсем немного – самое большее, небольшая сыпь. Есть вещи намного, намного хуже.

Констейбл откинул голову назад и рассмеялся.

Фрэнсин смотрела на него с подозрением, не вполне понимая, что именно он счел таким смешным, и надеясь, что он смеется не над ней.

Тодд перестал смеяться, когда она по привычке остановилась возле аптекарского огорода.

– Вы были очень близки, вы и ваша мать. Вы много говорите о ней.

– Да, мы с ней были близки. Она всегда была занята делом. Она не могла праздно просидеть даже двух минут, но когда была нам нужна, то всегда оказывалась рядом. Это она научила меня всему, что я знаю о садоводстве. Мы проводили здесь очень много времени. – Фрэнсин улыбнулась, вспомнив, как она сама и мама склонялись над грядками и клумбами. Им никогда не было нужды много говорить; достаточно было и того, что они были вместе.

– А где была Мэдлин, когда вы с вашей матерью работали в саду?

Фрэнсин посмотрела на него с удивлением.

– С друзьями. Она никогда не питала интереса к саду. Большую часть времени она проводила в деревне.

– Должно быть, здесь Мэдлин было одиноко.

– Почему? У нее же были друзья.

– А у вас была мать.

– Да, – медленно произнесла Фрэнсин, глядя на плющ, обвивающий стены двора и похожий на остов гобелена, на котором предстоит выткать листья. Почти не замечая написанного на лице Констейбла любопытства, она подошла к плющу и внимательно всмотрелась в него. Констейбл назвал ее сад смертельной ловушкой. До сих пор Фрэнсин почти не думала о том, что в нем есть немало ядовитых растений, ведь такие растения встречались в большинстве садов: английский плющ, луноцвет, наперстянка, гортензия, рододендрон, олеандр, молочай красивейший – даже глициния достаточно токсична, чтобы вызвать рвоту. Но другие, те, что росли в оранжерее или на солнечных, укрытых от ветра местах, встретить в английском саду можно было нечасто.