Её звали Шайнара. Тень

— Я всё поняла, — сказал Шайнара, внимательно разглядывая портрет лекаря на своём исполнительном листе.

— Каждую неделю Горам Морлоу устраивает своим особо отличившимся наёмникам подарок — снимает для них проституток в этом борделе на всю ночь. Иногда, как сегодня, например, он участвует в этом деле и сам.

Алхена показала на окно напротив, в котором в этот момент как раз зажглись свечи. Оно было на втором этаже и выходило под самой крышей борделя:

— Вот его апартаменты на эту ночь. Сегодня бордель будет закрыт для всех, кроме наёмников Морлоу. До самого утра вход будут охранять королевские гвардейцы. Но ты сможешь проникнуть в комнату Морлоу с крыши. Она соединяется с соседней, а та в свою очередь почти вплотную подходит к нашей таверне.

Алхена отошла от окна:

— Исполнив приговор, в Альвадисе не задерживайся, потому что, когда обнаружат труп королевского лекаря, стража закроет городские ворота и не выпустит никого без специального разрешения. Выйдешь за стены, иди на Волчью звезду. Она приведёт тебя к нашему лагерю. Мы будем ждать тебя там.

Шайнара кивнула, а потом спросила:

— А Задир уже прошёл своё Испытание?

— Это тебя не касается. Не думай о Задире. И ни о ком не думай. Только о себе. Сегодня ты — Закон. Поступай, как Тень, и ты пройдёшь своё Испытание.

С этими словами Алхена стукнула себя два раза по груди правой рукой и приложила ладонь тыльной стороной ко лбу. Это было впервые, когда наставница отсалютовала Шайнаре жестом Теней. Та сделала ответное движение и только сейчас впервые по-настоящему прочувствовала смысл, вложенный в этот жест — сердце Судьи бьётся во имя Закона и члены Ордена едины в служении ему…

Алхена ушла. Шайнара снова подошла к окну. На улице, разделявшей таверну и бордель, в эту ночь было полно гвардейцев. Девушка дождалась, когда совсем стемнеет, перелезла через подоконник и выбралась на крышу таверны. Бесшумно скользя между трубами Шайнара перепрыгнула прямо над головами гвардейцев на крышу соседнего дома, а оттуда на крышу борделя.

Окна в доме терпимости почти во всех комнатах были открыты настежь. Видно, наёмникам, разгорячённым вином и девушками, было очень жарко в эту ночь. Шайнара нависла над окном королевского лекаря и прислушалась. В комнате было тихо.

Девушка прислушалась сильнее, но никаких звуков, обычно издаваемых мужчинами, проводящими досуг в обществе проститутки, не было слышно. Шайнара осторожно спустилась с крыши и, удерживаясь на узком выступе, идущем вдоль стены, заглянула в окно. Горам Морлоу лежал на кровати и спал безмятежным сном…

Девушка бесшумно спрыгнула в комнату. Королевский лекарь был уже далеко не молод и, видимо, пьяному сексу теперь предпочитал крепкий здоровый сон. Шайнара вытащила меч и направила клинок на мирно посапывающего старика. Она похлопала плоскостью лезвия Морлоу по щекам, чтобы тот проснулся. Но едва тот продрал глаза, как она произнесла:

— Горам Морлоу, урождённый Косписа и лекарь королевского дома Миртании! Ты обвиняешься в похищениях и убийствах детей, а также в проведении бесчеловечных опытов над ними. Ты виновен пред Орденом и людьми, живущими в Миртании и на сопредельных землях. За твои преступления Вольный Суд приговаривает тебя к смерти.

И едва старик успел открыть рот, как Шайнара вонзила меч ему в шею. Морлоу захрипел и затих. Кроваво-красное пятно обагрило белую подушку и простыню. Шайнара вытерла клинок об одеяло, привязала к руке казнённого алую ленту и направилась обратно к окну.

Всё произошло быстро и легко. Впрочем, Шайнара и не думала, что будет иначе. Карлем зря за неё переживал. Девушка вылезла в окно и собиралась уже перебраться на крышу, как вдруг из соседнего открытого окна до неё донеслось:

— Давай-давай, драль, работай, как слэдуэт…

Шайнара застыла и сотней маленьких иголок вдоль спины у неё пробежал холодок.

— … дохлый овца лучшэ двигаэтся, чэм ты…

Этот голос… Этот восточный акцент… Шайнара узнала бы его из тысячи!

Девушка приблизилась к открытому окну и осторожно заглянула в него… Да. Это был Дарг…

Он сидел на кровати, полубоком к окну, а рыжеволосая проститутка ртом ублажала его чресла. Шайнара хорошо видела его лицо — за пять лет Дарг нисколько не изменился, лишь на щеке его красовался шрам, когда-то оставленный её ножом…

Дарг немного повернулся и теперь находился спиной к окну. Рыжеволосая девушка у его пояса была занята свои делом. Так что никто из них не видел, как тёмно-синий силуэт проскользнул через открытое окно в комнату и притаился за плотной шторой, висящей в углу и закрывающей собою «ночную вазу», предназначенную для справления естественных потребностей.

Шайнара терпеливо ждала. О, сколько раз она рисовала в своей голове этот момент! И вот он настал! Сегодня она, наконец, отомстит восточному подонку за ту несчастную четырнадцатилетнюю девочку, телом которой он так бесцеремонно и грубо воспользовался на полу в грязном сарае пять лет назад…