Екатерина Фурцева. Женщина во власти

^{Президиум сессии Верховного Совета СССР. Среди членов Президиума во втором ряду (слева направо): Л. И. Брежнев, А. И. Микоян, М. А. Суслов, А. Н. Косыгин, Н. Г. Игнатов, Е. А. Фурцева. 1959 г. [ЦГА Москвы]}

Причина решимости рядовых цекистов ясна: в случае победы группы Молотова со товарищи песенка тех, кто просил о перенесении вопроса на пленум, была бы спета.

— Я не сомневаюсь в том, что если [бы] они захватили власть, то они арестовали бы в скором времени не только т. Хрущева, но расправились бы со всеми членами Президиума ЦК, во всеми кандидатами и секретарями ЦК и по примеру 1937–1938 годов организовали бы избиение всех неугодных им кадров во всех областях, краях и республиках, — констатировал позднее Георгий Орлов. — И эту грязную работу возглавляли бы, без сомнения, Маленков, Каганович, Молотов. Они великие мастера в этом деле[142].

Зная характер Вячеслава Михайловича Молотова, второго человека в партии в тридцатых годах, Георгия Максимилиановича Маленкова, сталинского «кронпринца» второй половины сороковых, одного из главных организаторов «Ленинградского дела», и Лазаря Кагановича, железнодорожников которого арестовывали десятками и сотнями, все цекисты прекрасно понимали, что грозило им в случае победы этой «тройки».

На этот раз к уполномоченным вышел Анастас Иванович Микоян. Честно признался, что положение для Хрущева сложилось очень тревожное[143].

Георгий Михайлович Орлов, Дмитрий Федорович Устинов и их товарищи — члены и кандидаты в члены ЦК — решительно заявили:

— Мы не уйдем отсюда, пока нас не примет Президиум ЦК.

За время совещания «рядовых» цекистов инициаторы смещения Хрущева успели поостыть. Как констатировал позднее поддержавший Хрущева секретарь ЦК Аверкий Борисович Аристов, «огонь потух, уверенность в легкую победу исчезла, и даже появился у некоторых товарищей страх перед Пленумом»[144].

^{Н. С. Хрущев и А. И. Микоян. 1930-е гг. [ЦГА Москвы]}

Чтобы окончательно сломить Молотова со товарищи, начал действовать председатель КГБ Иван Серов, под которым также закачалось кресло. Считается, что по согласованию с первым секретарем ЦК Серов самолетами военно-транспортной авиации в срочном порядке доставил в Москву цекистов, которые поддерживали Хрущева[145]. Однако в этом случае совершенно непонятно, чем во время доставки особо ценного «груза» занималась Московская зона ПВО, которая, кстати сказать, напрямую не подчинялась ни Ивану Серову, ни Георгию Жукову.

Несколько иную картину рисует чуть более поздний (от 2 июля 1957 года) доклад Фурцевой на активе Московской городской организации КПСС. По ее заявлению, на четвертый день заседания Президиума ЦК многим членам ЦК, находившимся в то время в Москве, стало известно о том, что случилось нечто неблагополучное и в Президиуме ЦК решаются какие-то сложные вопросы. В столице, как следует из слов Екатерины Алексеевны, уже находилась большая группа цекистов, заехавших в Москву перед отправлением в Ленинград на празднование 250-летия со дня основания города. Кроме того, в Кремле именно в эти дни проходило совещание работников кафедр общественных наук, на котором присутствовало много секретарей партийных обкомов. Словом, весьма вероятно, что специально собирать цекистов не пришлось.

По Уставу, для перенесения вопроса на пленум требовалось несогласие с принятым в Президиуме постановлением хотя бы одного из членов ЦК. Да и кворум «рядовым» цекистам для требования о перенесении вопроса на пленум был совершенно не нужен. В принципе, когда бы члены Президиума ЦК ни были возмущены самим фактом явки к ним членов ЦК, они бы приняли решение о переносе сами, причем в этом случае у трех инициаторов и примкнувшему к ним «болоту» еще оставался бы шанс убедить «молодых» сорока- и пятидесятилетних цекистов в своей правоте. Или, во всяком случае, не потерпеть столь сокрушительное поражение, как это получилось в результате.

Так или иначе, дискуссия в Президиуме ЦК подходила к концу, когда группа членов ЦК с коллективной «просьбой»-требованием за подписью теперь уже 55 цекистов и кандидатов в члены ЦК[146] (очевидно, именно такое количество высших уставных руководителей, готовых поддержать первого секретаря ЦК, находилось в то время в Москве) потребовала встречи с заседавшими.

— Это барски-пренебрежительное отношение к требованиям ЦК, нежелание встретиться с ними вызвало резкое возмущение у всех членов и кандидатов в члены ЦК, — констатировала впоследствии Фурцева[147].

После ухода с заседания Президиума «рядовых» членов ЦК сдали нервы у Михаила Сабурова, наоравшего на Никиту Хрущева и его союзников:

— Это ваших рук дело! За давление на Президиум вы еще ответите![148].