Императрице было очевидно, что помимо иностранных интриг свой вклад в несчастья, поразившие Францию, внесли также чрезмерная свобода и тщетная погоня за равенством. Как верную последовательницу Монтескье ее неприятно поразил отказ знати от своих привилегий и последовавшее за этим
Разумеется, республика
Не без определенных усилий Франция могла бы вписаться в другую категорию государств, подпадавших под ту же рубрику. Это были крупные монархии, унаследовавшие или приобретшие некоторые республиканские черты. Например, Великобритания демонстрировала известные республиканские характеристики, однако республикой не была. Другим, географически более близким императрице примером была Швеция. Какова же была екатерининская политика по отношению к северному соседу? Поскольку республиканские черты имели обыкновение ослаблять монархию, Екатерина ревностно следила за сохранением в Швеции республиканизма, расходуя огромные средства на финансирование оппозиции, сопротивлявшейся возрождению в стране абсолютной монархии. Еще одним выразительным примером крупной нации, флиртовавшей с республиканскими институтами, была Польша. Чтобы гарантировать слабость своего западного соседа, императрица была полна решимости также и в Польше сохранить республиканские институты, любой ценой, включая военное вмешательство, предотвратить восстановление там абсолютной монархии[86]
. Однако в то время, пока Екатерина II стремилась к ослаблению своих соседей, Людовик XV был занят возведением на востоке барьера против русской экспансии. Поэтому его политический курс был направлен на восстановление абсолютизма в Швеции и в Польше. Преследуя каждый диаметрально противоположные политические цели, оба правителя всего лишь реагировали в рамках модели, сформировавшейся много веков назад. Идея заключалась в том, чтобы навязать республиканские институты своим непосредственным соседям с целью их ослабить (даже Франция к середине XVIII века была готова примириться с соседством нейтральных Соединенных провинций) и одновременно помочь восстановить сильную абсолютную монархию в государствах, окружающих своего военного противника. И ни в коем случае императрица и ее облеченные властью «коллеги» не могли и представить себе связи между республиками и революциями, происходившими на их глазах.