Екатерина Великая

Екатерину сразу же покорила принцесса Луиза. Она сказала Храповицкому: «Невозможно увидеть ее и не быть очарованным ею»^{1042}. 3 ноября во дворце состоялся прием для депутатов польской Конфедерации, во время которого юная принцесса Бадена стояла возле трона. Джон Паркинсон, преподаватель из Оксфорда, выступавший компаньоном молодого Эдварда Уилбрема-Бутла во время его большого турне по Европе, смог получить доступ на эту церемонию через каналы доктора Роджерса и оставил записи своих наблюдений:

«Императрица заняла трон, стоявший под балдахином из красного бархата; корона, держава и скипетр лежали на столике возле нее. [Депутатов] было всего шестеро, но в польской одежде не больше двоих-троих. Они вошли через дверь напротив трона в сопровождении соответствующего количества офицеров и все вместе очень низко поклонились Ее величеству — сначала от двери, а потом еще два или три раза, пока шли до середины зала. Один из них, Браницкий, по-польски обратился к императрице с речью, произнося ее очень внятным, мужественным голосом… Ее величество сидела с благородным и властным видом, держа в правой руке веер… Граф Остерман по-русски ответил от имени императрицы — но настолько тихо, что если бы его речь была произнесена по-английски, я бы ее тоже не понял… Граф Остерман, не рискуя довериться своей памяти, держал листок с записью речи в шляпе, к которой постоянно обращал взор… Как только ответ закончился, польские депутаты вслед за Браницким с поклонами приблизились к трону, чтобы передать благодарственное письмо, которое было им вверено, и поцеловать руку императрицы, после чего отошли тем же путем, каким пришли, пятясь и без конца кланяясь. Тогда императрица покинула трон, поддерживаемая, как и при усаживании, обер-шталмейстером Нарышкиным»^{1043}.

Вечером принцессы посетили пьесу в Эрмитажном театре — как и Паркинсон, который описал протокол вечера и некоторых участников:

«Великий князь, великая княгиня и юные баденские принцессы, прибывшие в воскресенье вечером, вошли раньше императрицы и заняли свои места по одну сторону. При их появлении все встали. Великий князь имеет очень невзрачную внешность. Великая княгиня — крупная женщина, кажется, соблюдает этикет и при этом обладает чувством юмора… Сопровождавший императрицу мистер Зубов сел рядом с ней, но я не разглядел ни его, ни обоих великих князей, пока они не двинулись на выход. Когда вошла императрица, все встали и продолжали стоять, пока она не села. Тогда великий князь показал пример, и все сели вслед за ним»^{1044}.

Великий князь Павел сразу же одобрил принцессу Луизу, а Александр некоторое время продолжал стесняться — едва ли это удивительно, учитывая, что все глаза были направлены на него и все гадали, понравится ли ему девочка и когда. Седьмого декабря Екатерина сообщила Гримму, что Александр начинает «понемножку влюбляться»^{1045} в Луизу. Короче, он стал делать то, чего от него ждали, и из воспоминаний принцессы о происходившем тогда ясно, что она тоже подчинилась: