Екатерина Великая

Вечером 4 августа граф Безбородко вернулся после нескольких недель пребывания в Москве, и на следующий день связался с Храповицким по поводу недовольства администрацией Зубова и Моркова, сообщив, что даже князь Потемкин не вмешивался во все до такой степени, как эти двое. В официальных кругах считали также несправедливым, что хотя честь заключения мира с Турцией и план оккупации Польши принадлежит главным образом Безбородко, награжденными оказались в первую очередь Александр Самойлов, а во вторую — Зубов и Морков.

Власть Зубова повлияла также на рост отчужденности между Екатериной и ее сыном, с которым фаворит — весьма глупо не подумав о будущем — обращался с пренебрежением, не позволяемым себе ни одним из его предшественников. Однажды во время обеда, на котором великий князь присутствовал, почти не участвуя в застольной беседе, Екатерина спросила его мнения об обсуждаемом предмете. Он ответил, что согласен с монсеньором Зубовым, на что наглый молодой человек выкрикнул: «Почему? Разве я сказал что-то глупое?»^{1050}

2 сентября начались двухнедельные празднования по поводу заключения мира с Турцией. По этому случаю Александр Храповицкий был повышен в чине до тайного советника и сенатора. Таким образом его работа в императорских покоях закончилась. Отчасти это могло быть удачным способом лишить его доступа к деликатной информации — ибо Екатерина знала, что он ведет дневник. Храповицкий попрощался с императрицей в ее кабинете еще в качестве секретаря, получив в подарок три резные геммы. А 5 сентября на балу в честь именин новой великой княгини Елизаветы его поблагодарили за работу Павел и Мария Федоровна.

Праздник в честь мирного договора завершился громадным фейерверком. Через две недели в часовне Зимнего дворца состоялась свадьба Александра и Елизаветы. Графиня Головина записала об этом событии следующие воспоминания:

«Церемония проходила на специально возведенной приподнятой платформе, чтобы все могли ее видеть. Когда два прекрасных ребенка — потому что они были лишь чуть старше — появились на своих местах, разразилось общее ликование. Лорд Чемберлен, мистер Шувалов и князь Безбородко держали короны. Когда церемония закончилась, великий князь [Александр] и великая княгиня [Елизавета] спустились с платформы, держась за руки, и великий князь упал перед императрицей на одно колено, благодаря ее. Она подняла его, обняла и поцеловала, рыдая, затем повернулась к великой княгине, которая получила такое же проявление любви. Затем они обняли великого князя и великую княгиню, своих родителей, которые тоже поблагодарили императрицу. Великий князь Павел был чрезвычайно взволнован, это заметили все. В тот момент он любил свою невестку, будто она была его собственным ребенком»^{1051}.

После свадьбы состоялся обед, затем вечерний бал в огромном зале апартаментов Александра. Новоиспеченных мужа и жену проводили в супружескую спальню Екатерина, Павел и Мария Федоровна. Хотя Александр еще не достиг эмоциональной зрелости, чтобы ответить на обожание своей юной жены — потому что она действительно влюбилась в него, — свадьба казалась, во всяком случае, со стороны, успешной, хотя впоследствии не принесла большого счастья ни одному из супругов. 6 декабря Екатерина рассказала Гримму об Александре, его жене и его брате: