Екатерина Великая

В мае императрица и великий князь переехали в Летний дворец (построенный из бревен и окруженный прекрасным садом, цветниками и фонтанами), а Екатерина и Иоганна расположились в каменном строении у реки Фонтанки, рядом с крохотным первым летним дворцом Петра I (возведенным Доменико Трезини в 1712 году). По словам Екатерины, из-за небольшого расстояния, которое теперь отделяло ее от покоев великого князя Петра, ему приходилось прилагать огромные усилия, чтобы часто навещать ее. Отсутствие любви расстраивало ее, и она лила слезы в уединении, но принимала бодрый вид на людях: в конце концов, у нее была большая практика в детстве, когда она тоже обходилась без проявлений любви. У ее матери в эти недели вновь не нашлось на нее времени — она была занята собственной драмой и кризисом. И в период смущения и беспокойства для молодой девушки Екатерина получала очень мало поддержки, если вообще получала ее. «В общем, я находила жизнь очень скучной, но старалась не говорить об этом… Я все сильнее и сильнее старалась завоевать любовь и никчемных персон, и великих, не отталкивая никого и взяв себе за правило верить, что я нужна всем. Я и вела себя соответственно, чтобы завоевать всеобщее одобрение — ив этом преуспела»^{61}. Она была слишком несведущей, чтобы понимать своего жениха, который, вероятно, тоже нервничал и избегал ее, потому что не знал, как вести себя с той, на которой вскоре ему предстоит жениться.

Несколькими неделями позже двор переехал в императорский дворец в Петергофе — в восемнадцати милях от Санкт-Петербурга, на южном берегу Финского залива. По месту расположения главных построек парк распадался надвое. Большой (Верхний) дворец был возведен на возвышенности Иоганном Фридрихом Браунштейном со значительными последующими переделками Растрелли, а Малый (Нижний) дворец Монплезир стоял у моря. Оба дворца были заложены в 1714 году. Петергоф проектировался как обращенная к берегу единая композиция дворцов и павильонов, садов, каскадов и фонтанов. Императрица, великий князь, Иоганна и Екатерина жили в первоначально построенной части Верхнего дворца: императрица с великим князем на верхнем этаже, Иоганна с Екатериной под покоями великого князя. Каждый день дамы обедали с Петром на открытом воздухе под тентом или на террасе, примыкавшей к его апартаментам, а ужинать великий князь приходил в их апартаменты. Императрица часто отсутствовала, посещая различные загородные поместья, а Екатерина с Петром проводили время в прогулках верхом (Екатерина недавно начала брать уроки верховой езды) или совершали длительные поездки в экипаже. Петр все больше времени проводил в военных играх и упражнениях, включая обучение невесты обращению с ружьем. «Он заставлял меня стоять на часах с мушкетом у двери комнаты, расположенной между его и моими покоями»^{62}. Екатерина сдерживалась изо всех сил, стараясь помнить об имперском положении персоны, за которую она вскоре выйдет замуж, а не о ее человеческих качествах. Тем временем Иоганна тоже наносила визиты в соседние загородные имения, и по возвращении бранила Екатерину за слишком большую свободу в ее отсутствие — например, за ночные прогулки с гофмейстеринами и камердинерами. Она также несправедливо упрекала дочь за рискованные посещения покоев великого князя в неурочное время. Похоже, она мучилась угрызениями совести, так как не следила надлежащим образом за молодыми людьми в отсутствие императрицы. В конце концов раздражительность Иоганны стала причиной возникновения душевной связи между Екатериной и Петром, который проникся к ней сочувствием. Иоганна все еще плела свои глупые политические интриги, продолжая тайную переписку с королем Фридрихом Прусским — и не зная, что русские чиновники прочитывают все письма.

К концу июня двор вернулся в Санкт-Петербург. Теперь Екатерину переполняло ожидание свадьбы. Однажды она велела всем своим гофмейстеринам и горничным ночевать в ее комнате, дабы провести обсуждение «различий между полами»^{63}. Оказалось, что ни одна из девушек, включая саму Екатерину, не сведуща в вопросе. Невеста наследника решила расспросить назавтра свою мать, но Иоганна, занятая сверх меры собственными сексуальными и эмоциональными проблемами, не захотела обсуждать этот предмет. Екатерина была не единственной, кто рвался прояснить сексуальный аспект предстоящей свадьбы. Придворные доктора пытались объяснить императрице, что великий князь еще недостаточно развит физически, чтобы жениться, что нужно подождать несколько лет. Но бесполезно. Императрица придерживалась того мнения, что нельзя терять времени.