Екатерина Великая

Затем церемониймейстер по очереди вывел всех участников в том же порядке, в каком они пришли, и кортежи двинулись назад тем же путем, что и прибыли — по Большой Першпективе (название дороги, которая стала впоследствии Невским проспектом) к Адмиралтейству, проследовав под триумфальной аркой. Когда показался императорский кортеж, из Адмиралтейства поступил сигнал стрелять из всех пушек. Грохот сливался с криками войск и приветственными возгласами жителей, выстроившихся вдоль маршрута.

В Зимнем дворце ждали послы и иностранные министры, чтобы поздравить императрицу в ее покоях. Она ненадолго задержалась с ними и быстро вернулась к обеду, накрытому в большой галерее. Императрица села под специально воздвигнутым балдахином вместе с великим князем и великой княгиней, которые устроились по обеим сторонам длинного стола. На этот раз Иоганне не на что было жаловаться при рассаживании, так как ее усадили за один стол с главными действующими лицами, всего на одну ступеньку ниже — рядом с Петром и напротив епископа Любекского, расположившегося возле Екатерины. Все остальные вельможи, знать и священнослужители обслуживались за другими столами, которых было несколько сотен. После второго блюда присутствующие выпили за здоровье сидящих за столом императрицы, начиная с невесты и жениха. С каждым тостом выпивался кубок вина, и одновременно стреляли пушки. Сигнал к залпам подавался офицером, находящимся на высокой платформе вне дворца, откуда он мог видеть все, что происходит. Затем последовал «потрясающий»^{66} десерт, и в одиннадцать часов вечера обед закончился.

После позднего обеда императрица ушла, а галерею стали готовить к предстоящему балу. К этому времени Екатерина уже устала от веса своей одежды и особенно от короны, но необходимо было получить особое разрешение императрицы — данное с огромной неохотой, — чтобы снять ее. Что она и сделала на время, пока шли приготовления. Затем корону вернули ей на голову. Бал, во время которого танцевали только полонезы (танец для пар, выстроившихся в линию по чинам), длился не более полутора часов. Затем церемониальная процессия дошла до покоев новобрачных, где подготовила брачную постель. Вот как это описывает Иоганна:

«Ее императорское величество прошествовала вслед за церемониймейстерами, гроссмейстером двора, обер-гофмаршалом, гофмаршалом, обер-камергером двора великого князя в брачные покои, а за нею следовали только молодая пара рука в руке, я, мой брат, принцесса Гессенская, статс-дама, гофмейстерины, камер-фрау и фрейлины. Как только все женщины вошли, все мужчины вышли и двери закрыли, а молодые супруги последовали в апартаменты, где должны были сменить одежду. Сначала раздели невесту. Ее императорское величество сняла с нее корону; я уступила принцессе Гессенской честь надеть на нее сорочку, статс-дама подала ей пеньюар, а остальные дамы в последний раз прикоснулись к самому замечательному déshabillé в мире…

Когда великая княгиня была уже одета [sic!], Ее императорское величество прошла посмотреть на великого князя, которому помогали раздеться обер-егермейстер двора Разумовский и мой брат. Императрица вывела его к нам; его наряд был идентичен наряду его супруги, но он и вполовину не был в нем так хорош, как она.

Затем Ее императорское величество дала им свое благословение, которое они приняли, стоя на одном колене. Она нежно обняла их и оставила на нас — принцессу Гессенскую, графиню Румянцеву и меня, — чтобы мы проводили их в постель»^{67}.

Екатерину уложили в двуспальную кровать в роскошно убранной спальне (стены были затянуты красным бархатом и украшены пилястрами с серебряным рельефом) и оставили одну — впервые за много дней. А Петр исчез. Позднее Екатерина смогла увидеть комическую сторону своей первой брачной ночи.