Екатерина Великая

«Кортеж Ее императорского величества открывали трубачи и барабанщики. Обер-церемониймейстер следовал в открытом экипаже с жезлом в руке. Далее — гофмаршал и обер-гофмаршал двора Ее императорского величества со своими маршальскими жезлами. Затем четырнадцать сержантов, которые всегда сопровождают правителя в этой стране, когда он выходит к народу. Четыре сержант-квартирмейстера покоев, шесть простых сержант-квартирмейстеров двора. Начальник пажей верхом. Тридцать шесть пажей верхом… Камергеры Ее величества по двое, каждый с двумя скороходами перед лошадью. Два простых конюших. Главный конюший. Двадцать четыре грума верхом. Двенадцать лакеев покоев. Сорок лакеев»^{64}.

Иоганна описывает императорскую карету, в которой великий князь и великая княгиня ехали вместе с императрицей, похожей «на настоящий маленький замок»^{65}. Ее влекли восемь лошадей; каждую лошадь вел грум. Два пажа ехали стоя на запятках, шагали шесть мавров и двенадцать гайдуков, а два генерал-адъютанта и шталмейстер ехали по бокам. Платье императрицы была похожа на платье Екатерины, только сшито оно было из шелка цвета каштана. На ней также была корона и мантия.

Когда все участники процессии прибыли на площадь перед собором, церковь начала заполняться согласно заранее распределенным местам. Княгиня Иоганна, ее брат и принцесса Гессен-Гомбургская ждали Ее императорское величество у основания высокого помоста, покрытого красной тканью, совместно со священнослужителями — епископами (в некоторых документах архиепископами) Москвы, Новгорода, Пскова, Санкт-Петербурга, Переславля, Крутиц и Иерусалима, множеством архимандритов, священников и дьяконов с кадилами, — а также хором. Когда императрица прибыла, архиепископ Новгородский протянул ей для целования Евангелие, а затем вошел в собор. За ним попарно проследовало остальное духовенство. Позади священников следовали церемониймейстер, гофмаршал и обер-гофмаршал, а затем императрица. Ее шлейф нес ее гофмейстер и четыре камергера. Обер-гофмаршал и обер-камергер Петра шли перед ним и Екатериной, которая шествовала справа от Петра; ее шлейф несли два камергера.

Службу вел архиепископ Новгородский. Сначала прошла праздничная литургия, за ней — короткая молитва; по ее завершении архиепископ приблизился к императрице, низко поклонился и попросил разрешения на начало свадебной церемонии. Получив его, он ушел в царские врата. Церемониймейстер с Жезлом в руке, а также гофмаршал и обер-гофмаршал императорского двора встали по обе стороны от маленькой приподнятой платформы в центре собора, напротив царских врат. Ее императорское величество спустилась с трона, когда невеста с женихом вышли из галереи, где они слушали литургию, а княгиня Иоганна с принцессой Гессен-Гомбурской вышли из другой. Императрица взяла невесту и жениха за руки и отвела их на предписанные места: великого князя справа, а великую княгиню слева. Затем архиепископ вернулся из алтаря в сопровождении двух других епископов; каждый нес золотую корону. Первая корона, которая предназначалась для великого князя, была передана епископу Любекскому, вторая — для Екатерины — егермейстеру (и любовнику императрицы) графу Разумовскому. По обычаю православного венчания короны держали над головами невесты и жениха на протяжении всей церемонии. Иоганна заметила, что это должно было быть утомительно для брата и графа Разумовского. Когда пара, как положено, шествовала вокруг аналоя, шлейф Екатерины несли два камергера — те самые, что несли шлейф Елизаветы при входе в собор. После того, как пропели отрывок из Евангелия, архиепископ взял кольца (из чистого золота), благословил и передал императрице, чтобы она благословила их тоже. Затем он протянул кольца венчающейся паре, дабы их надели на те же пальцы, где были обручальные. В конце церемонии оба, и невеста, и жених, упали ниц перед императрицей, которая подняла их и тепло обняла. Она также поцеловала Иоганну. Затем отец Симеон Тодорский прочитал проповедь, в которой говорил о чудесах провидения в объединении этих двух потомков домов Ангальтского и Голштинского, предназначенных править русскими людьми. За службой последовал благодарственный молебен, который завершился троекратным пушечным выстрелом и звоном колоколов во всех церквях.