Екатерина Великая

В век, который так много мнил о себе, прекрасно зная о том, как должны выглядеть архитектура, одежда, волосы, парики, жесты, обряды, манеры и о воздействии всех этих физических аспектов на жизнь, где был так важен «спектакль» и ни один праздник не завершался без фейерверка, где чин и наряд имели глубокое значение, — способ, которым люди представляли себя, был существенной частью духа времени.

Каждый, кто прошел через повествование Екатерины Великой, играл на сцене свою роль с большей или меньшей степенью осознания того, что он делает. Некоторые — такие, как сама Екатерина, ее наиболее известный супруг Григорий Потемкин, ее мать Иоганна, принцесса Голштин-Готторпская, ее предшественница императрица Елизавета и иностранные посланники, такие как принц де Линь и граф де Сегюр, — четко осознавали себя актерами. Другие, похоже, меньше понимали, что за ними наблюдают, — такие, например, как супруг Екатерины, Петр III, который никогда не понимал своей аудитории и даже того, что имеет таковую. Некоторые, такие, как сын императрицы Павел, чувствовали, что их задвигают за кулисы, и сопротивлялись этому.

Эти жизни-роли тщательно отыгрывались под взглядами придворных, агентов, шпионов и послов — каждая на фоне такого задника, как Петербург, Версаль, Вена, Берлин, Лондон, — и факты рассеивались с различной степенью искажения по обширной сцене Европы с ее постоянно меняющимися границами и вассальной зависимостью. Эти жизни — вот что отражалось в письмах, дневниках и мемуарах различных игроков. Читая, что они говорят друг о друге и о самих себе, будто занимаешь место в обществе, взвешиваешь суждения, понимаешь, что не все о человеке может быть известно, проникаешься духом Европы XVIII века и наблюдаешь за одной из самых замечательных женщин того времени, которая во многом реализовала принципы своего века, разыгрывая непростой спектакль своей жизни.

1. Из феодального муравейника — ко двору России (1729–1744)

Ее манера вести себя была отмечена таким благородством и грацией, что я восхищалась бы ею, даже если бы она не была для меня тем, чем являлась.

Принцесса Иоганна Голштин-Готторпская —

о своей дочери, будущей Екатерине II

Женщина, которая стала Екатериной II Великой, императрицей Всея Руси, родилась Софией Фредерикой Августой Ангальт-Цербстской 21 апреля по старому стилю (2 мая по новому стилю) 1729 года в прибалтийском портовом городе Штеттин в Померании (теперь Щецин на северо-западе Польши). Она была первым ребенком у своего 39-летнего отца принца Христиана Августа Ангальт-Цербстского и 17-летней матери принцессы Иоганны Элизабет Голштин-Готторпской. София и Августа были именами одной из прабабушек ребенка с отцовской стороны, а Фредерика — которое, вероятно, было выбрано как знак уважения к покровителю принца Христиана Августа королю Фридриху Вильгельму Прусскому — было именем и старшей сестры ее матери, и бабушки матери со стороны отца.

Ангальт-Цербст и Голштин-Готторп были двумя из порядка сотни крохотных суверенных государств или княжеств, которые в XVIII веке занимали примерно территорию современной Германии. Дореволюционный российский историк В. О. Ключевский описывает эти бесконечно дробящиеся и разделяющиеся государства с их «принцами Бруншвик-Люнебергскими и Бруншвик-Вольфенбюттельскими; Сакс-Ромбургскими, Сакс-Кобургскими, Сакс-Готскими и Сакс-Кобург-Готскими; Мекленбург-Шве-ринскими и Мекленбург-Стрелицкими; Шлезвиг-Голштинскими, Голштин-Готторпскими и Готторп-Эйтинскими; Ангалът-Дессаускими, Ангалып-Цербстскими и Цербст-Дорнбургскими» как «архаичный феодальный муравейник»^{5}. Похоже, что все в этих благородных семействах находились в родстве друг с другом, хотя бы через браки, и не в одном поколении. Многие из них носили также одинаковые христианские имена в различных комбинациях, что иногда становилось очень неудобным. Также существовало множество вассальных зависимостей за рубежом, когда члены одного княжеского дома служили в армии или на государственной службе более могущественного дома и вознаграждались там деньгами, положением или влиянием.