Читаем Екатерина Великая. Биография полностью

Она отлично понимает, что злые языки будут возлагать вину за убийство Петра на нее, и все же прячет единственный могущий ее оправдать документ, чтобы пощадить Алексея Орлова, она приносит чистоту своей репутации в жертву положению, спокойствию страны.

Час спустя она появляется на официальном приеме, сияющая и веселая, любезная по отношению ко всем, без малейшей тени на светлом ясном челе. Она великолепна и ужасна в этот вечер, ее способность притворяться вызывает в равной мере и восхищение, и ужас. Лишь на следующий день по оглашении официального манифеста о смерти Петра она дает волю своему подавленному настроению.

- Мое отвращение по поводу этой смерти несказанно, - плачет она на плече Дашковой, - это удар, повергающий меня в прах.

Народу сообщается, что Петр волею Божией скончался от припадка геморроидальных колик. Тело его перевозится в Александро-Невскую лавру и выставляется там, дабы народ мог проститься со своим бывшим государем. Наблюдательные и недоверчивые свидетели утверждают, что лицо Петра было черно, как у человека, умершего от апоплексического удара. Они обращают также внимание на то, что руки его, сложенные крестом на груди, - в больших перчатках с отворотами, а шея укутана широкой повязкой. Простому народу эти детали не бросаются в глаза. Он верит словам своей матушки-царицы и в неисповедимые пути Провидения.

Оно и лучше так, без сомнений! Наказание Орлова не воскресило бы Петра, но с первого же момента подорвало бы кредит правления Екатерины, парализовало ее способность работать, могло свести на нет всю ее добрую волю. Для Екатерины и для России это наилучший исход. Но... Но наряду с миром практическим существует еще и мир духовный, мир вечного, неприкосновенного права. И в этом мире Екатерина является, несомненно, виновной.

То, что сделали с Петром, было убийством, мало того - трусливым, безобразным убийством из-за спины, убийством беззащитного, лишенного прав узника. И убийство это не только остается безнаказанным, но убийца и его братья возводятся в графское достоинство и осыпаются знаками отличий. Поступая таким образом с убийцей своего мужа, Екатерина берет это убийство, хотела ли она его или не хотела, на свою совесть.

Но оно никогда не гнетет ее совесть. Никогда не является ей во сне призрак убитого, не ложится кошмаром на ее грудь, никогда не раскаивается она, никогда мучительное сознание вины не обременяет ее души. До самой своей смерти продолжает она быть убежденной в том, что Россия смертью Петра была избавлена от несчастья, а ее правлением осчастливлена. Григорий Орлов, этот грубый суровый солдат, увидит несколько лет спустя в ночь безумия перед своими расширенными от ужаса глазами окровавленный труп Петра, убитого, по всем вероятиям, по его поручению его братом, и в припадке отчаяния станет мазать свое лицо собственными испражнениями.

А Екатерина умрет тридцать лет спустя, смеясь. По ее адресу нельзя сказать ничего более ужасного и вместе с тем более великого, как то, что она взяла на душу отвратительнейшее кровавое преступление и что ее душа оказалась достаточно сильной для того, чтобы спокойно нести эту вину до конца дней.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.



ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА



Екатерина рождена для того, чтобы властвовать. И властвовать именно над Россией XVIII века, этой своеобразной исполинской страной, преисполненной бесконечных неорганизованных сил, находящихся в стадии развития. Но она - узурпатор, ибо, в сущности, обязана престолом только удавшемуся государственному перевороту.

Пройдет целых десять лет до тех пор, пока на место не хватающих ей наследственных прав станет право привычки, и в течение этих десяти лет Екатерина принуждена, чтобы остаться у власти и осуществить то, что она считает за благо, совершать сотни таких поступков, которые и она сама, и все расположенные к ней люди считают дурными. А когда по истечении этих десяти лет она будет держать скипетр в своих руках достаточно крепко для того, чтобы иметь возможность осуществлять идеалы своей юности, то сама она уже станет совершенно иной, и все прегрешения, совершенные ею во имя блага, оставят неизгладимый след на ее существе и ее воззрениях.

Но начинает она во имя добра. Начинает преисполненная пламенной веры в добро, справедливость и разум. Начинает как человек, десятки лет подготовлявшийся к выполнению своей задачи и готовый, несмотря на это, каждый день доучиваться, переучиваться и, если понадобится, пожертвовать всем передуманным ради потребностей данной минуты.

В момент ее восшествия на престол она имеет двух умных сотрудников, на которых можно всецело положиться: Панина и Бестужева. Обоим она благодарна, обоим доверяет, с обоими часто советуется. Но следует она только тем советам, которые кажутся ей правильными, подходящими. Ни одному из этих двух лиц никогда не удается повлиять на нее в решительных вопросах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное