Екатерина Великая. Греческий прожект

Амазонки встретили их близ Балаклавы у деревни Кадыков-ка. Рота была построена в конце аллеи, усаженной апельсиновыми, лимонными и лавровыми деревьями. Но прежде там оказался Цесарский император Иосиф. Оторвавшийсь, как обычно, от императорского кортежа, он выехал верхом, оглядывая все на своем пути. Вестимо, он не мог не наткнуться на амазонок. Все они были, как на подбор, одна другой краше. Император, близко подъехав, с минуту разглядывал их. Засим, прямиком направился именно к красавице Елене Сарандовой, капитану амазонок. Красота ее поразила обыкновенно сдержанного вдовца-императора и, можливо, впервые в жизни, недолго думая, следуя своему неодолимому желанию, он, сойдя с коня, неожиданно крепко поцеловал Елену в губы. Рота, не зная, что целовал ее сам император, заволновалась, понеже их капитан была замужней женщиной. Но Елена успокоила их, прикрикнув на греческом языке, что оттого, что ее поцеловал император, ничего страшного не произошло. Очарованный Иосиф, вскочив на коня, поскакал к кортежу императрицы и рассказал об амазонках и о своем проступке, от коего императрица весьма умилилась. Она знала, что сорока шестилетний император редко кого подпускал к себе, был верен памяти своей первой любимой жене, Изабелле Пармской, коя, заболев оспой, родив недоношенную дочь, умерла сразу после похорон дочери. Произошло сие четырнадцать лет назад. Екатерина удивлялась, что женившись, по настоянию матери, во второй раз на Баварской принцессе Марии Йозефе, Иосиф забил двери, ведущие в покои жены, и отгородил перегородкой даже общий балкон. И вдруг, на тебе: поцеловал в самые губы чужую жену! Екатерина обдумывала жизнь Цесарского императора еще некоторое время. Вспомнился собственный сын. Тот, узнав об измене покойной жены, не пришел на ее похороны. А император, узнав, что у Изабеллы была любовницей его собственная красавица сестра, даже не обратил на оное внимание. Зато, не пришел на похороны к своей несчастной, ни в чем не повинной второй жены, умершей такожде от оспы. Каковые, однако, странные метаморфозы преподносит жизнь!

Когда государыня, подъехав, увидела сотню гречанок – наездниц в юбках малинового бархата, отороченного золотым галуном и бахромой, в куртках зеленого бархата, тоже обшитых золотым галуном, в белых тюрбанах с золотыми блестками и страусовым пером, вооруженных ружьями, она, не выходя из кареты, велела подозвать Елену Сарандову, подала руку, тоже поцеловала красавицу в губы и изволила похвалить ее:

– Поздравляю вас, амазонский капитан! Ваша рота исправна. Я ею весьма довольна!

Онемевшая Сарандова, токмо и сделала, что глубоко поклонилась, едва пролепетав слова благодарности.

Красавица Елена Ивановна была в таком восторге от императрицы, что уговорила мужа-капитана, последовать за Ея Величеством в Бахчисарай, где она надеялась снова взглянуть на императрицу. Там она имела счастье еще раз представиться государыне, коя узнала ее, допустила к руке, благосклонно потрепала по плечу. Вскоре из Симферополя Елене был прислан всемилостивейший подарок – брильянтовый перстень, ценою в почти две тысячи рублев. На всю же её амазонскую роту, государыня пожаловала десять тысяч серебром. Екатерина изрядно одарила милостями Балаклавских греков: указом Ея Величества Императрицы в Балаклаве было запрещено иметь недвижимость лицам, не принадлежащим к греческому войску. Командир Албанского войска получил двести сорок десятин земли, офицерам было назначено по шестьдесят десятин, нижним чинам – по двадцать десятин. Позже, князь Потемкин объявил указ императрицы об освобождении греков от податей и о даровании им земли в пожизненное пользование.

* * *

На обратном пути, государыня Екатерина Алексеевна паки переночевала в спальне прекрасного дворца бывшего хана Бахчисарая. Накануне, она дала аудиенцию татарской принцессе. Понеже принц Шарль де Линь и граф Луи-Филипп де Сегюр мечтали увидеть хоть одну татарку без паранджи, императрица разрешила им присутствовать на аудиенции. Но ни принцу, ни графу принцесса не понравилась: слишком у нее были насурмен-ны брови и накрашены щеки. Наутро следующего дня императрица узнала, что после аудиенции, де Линь и де Сегюр пошли прогуляться на опушку леса. Тамо, у речки, они наткнулись на трех женщин стирающих белье, естественно, без паранджи. Увидев мужчин, они с визгом разбежались, и тут же за любителями приключений погнались татары, что-то выкрикивая и бросая в них камни. Екатерина учинила друзьям выговор, указав на их дурной поступок, объяснив, что она завоевала сей народ, не с тем, чтоб не считаться с его устоями. Пристыженные французы просили прощения и обещали более такого не учинять.