Екатерина Великая. Греческий прожект

– Всенепременно, Ваше Величество! Проходите, вас давно с нетерпением ждут, – говорил он, кивая императрице, Мамонову и князю Потемкину. К ним уже бежала прислуга.

Скромный снаружи, дом Безбородки был роскошен внутри. Екатерина с удовольствием оглядывала его, пока шла со свитой к обеденному столу. Хозяин дома любил русскую кухню, хотя многие вельможи предпочитали французскую, обзаведясь французами поварами, хвастая, у кого был лучший из них. Стол же сегодни был самый аппетитный, красиво сервированный фарфоровым сервизом с супницей, салатницами и бульонницами, серебряными вилками, ложками и ножами. Рассадив гостей, улыбающийся Безбородко, встав со своего места, вдруг предложил, обращаясь ко всем:

– Ваше Величество, господа! Желаю вам вкусно отобедать, но прежде хочу прочесть вам примечательные вирши о русской кухне, известного вам, прекрасного русского пиита Гаврилы Державина. Вот послушайте:

«Я обозреваю стол – и вижу разных блюд
Цветник, поставленный узором:
Багряна ветчина, зелены щи с желтком,
Румяно-желт пирог, сыр белый.
Раки красны,
Что смоль янтарь – икра, и с голубым пером
Там щука пестрая – прекрасны!
Прекрасны потому, что взор манят мой вкус,
Но не обилием иль чуждых стран приправой,
А что опрятно все и представляет Русь:
Припас домашний, свежий, здравый…»

Читая на память сие произведение, Безбородко, каждый раз упоминая продукты из вирш, указывал рукой, где оно находится на столе. Гости весело захлопали чтецу, и весь обед токмо и говорили о замечательной русской национальной еде и клеймили французкие пюре, рулеты, паштеты, соусы, котлеты, устрицы, омары и прочие их диковинки. Пуще других весело балагурил и хвалил еду, князь Таврический, уплетая с аппетитом все подряд.

Записки императрицы:

Сказывают, князь Потемкин влюбился в дочь Льва Александровича Нарышкина, Марию.

* * *

Население Санкт-Петербурга состояло из весьма разношерстной публики, что весьма бросалось в глаза иностранцам. Среди горожан можливо было увидеть и блестящее гордое аристократичное дворянство, разодетое в модные и богатые наряды, и невежественную толпу, кою представляли купцы в азиатских одеждах, усатые, длиннобородые извозчики в овчинных тулупах и просто, скромно и бесцветно одетые, мещане. Одни живут во дворцах, ездят в высоких нарядных каретах с гранеными стеклами, запряженные цугом крупными, породистыми голландскими лошадьми, с кокардами на головах, с кучерами в пудре, егерями сзади и на запятках, со скороходами, бежавшими впереди экипажей. Другие же живут в деревянных избах, ходят в лаптях и онучах. Вся сия публика, встречаясь со знакомыми, чинно и важно кланяясь, делает реверансы и всяческие другие учтивости. Бросающиеся в лицо контрасты удивляли чужеземцев, кои задавались вопросом: ужели императрица и ее окружение не видят оного? Без всякого сумнения они все видят. Кстати, сама императрица – самая богатая монархиня во всей Европе. Она не знает счету своим деньгам, понеже они стоят столько, сколько она хочет.

Так, по крайней мере, размышлял французский дипломат Луи де Сегюр и его близкие приятели. Привыкшие к блеску своего Версальского двора, они все-таки не могли надивиться роскоши русского двора. Придворные, дабы соответствовать сему блеску, вынуждены тратить на свои туалеты, кои закупались в Гостинном дворе и в различных модных московских лавках, не менее трех мильонов в год. Но, самым любопытным явлением для де Сегюра было то, что вельможи при дворе Екатерины, говорили, по большей части, на французском. Он выяснил, что пристрастием ко всему французскому и введением французского языка во всеобщее употребление, русское общество обязано франкофилам – графам Кириллу Разумовскому и его другу Ивану Шувалову.

Без всякого сумнения, дипломатическому корпусу было по душе участвовать в блестящей жизни двора в столичном Петербурге. Они находили весьма приятным занятием вращаться среди придворных, вельмож и сановников, бывать на приемах императрицы, в красавце – Зимнем дворце, где каждое помещение было не похоже на соседственное, и ни в чем не уступало друг другу ни богатой мебелью, ни оформлением. Здесь можно было заглядеться на золоченые двери и росписи на высоченных потолках, не говоря уже о красотах расписанных стен дворца. Главной же достопримечательностью всего этого великолепия была сама неотразимая Императрица Всероссийская, Екатерина Вторая Алексеевна.